— Это распространенный яд? — спросил Ленокс.
— Напротив. Убийца, вероятно, прибегнул к нему, потому что его гораздо труднее определить, чем мышьяк или стрихнин. Собственно говоря, если вы разрешите небольшую демонстрацию, я проверю кое-какое подозрение.
Томас снова натянул одну из своих перчаток и подошел к столу. Из кармана жилета он извлек миниатюрную стеклянную чашечку и пакетик с гранулами. В привычке Мак-Коннелла было всегда иметь в карманах полезные приспособления или лекарства. Он поставил чашечку на стол, ссыпал в нее несколько гранул порошка и взял со стола пузырек без ярлыка.
— Полагаю, это яд, который мы должны счесть убившим девушку, — сказал он.
Ленокс кивнул.
— Смотрите, не появится ли фиолетовый цвет? Это будет bella indigo, — сказал он и выщелкнул капельку жидкости в миниатюрную чашу. Секунду не происходило ничего, а затем внезапно вся чашечка пожелтела.
— Как я и думал, — сказал он. И посмотрел на Ленокса. — Это пузырек с ядом. Вероятнее всего, мышьяк, а если нет, то какое-нибудь его соединение. Имеет смысл попробовать проследить его, поскольку иногда можно узнать, кто его приобрел по регистрационным книгам, которые ведут аптекари, и особенно, если он был куплен в Лондоне. Но, во всяком случае, одно совершенно точно. Содержимое пузырька в моей руке не убило девушку на кровати.
— Это убийство, ведь так? — спросил Дженкинс.
— Да, — сказал Ленокс. Он медленно направился назад по коридору к кухне, испытывая сильную усталость. Шел уже девятый час, а ему предстояло сделать еще очень много. По меньшей мере придется поговорить с женихом, а затем с Барнардом. Завтра он примется за дело всерьез. Подобные минуты всегда бывали тягостными, когда факт убийства подтверждался, и расследование начиналось по-настоящему.
Кухня оказалась очень жарким квадратным помещением с низким деревянным потолком. В ней густо пахло крахмалом и мясом, но она была чистой. С одной стороны находился большой очаг, в котором пламя как раз замирало на раскаленных углях. С крючьев над ним свисали копченый окорок, куски говяжьей туши и корзинки с луком и чесноком, а другие съестные припасы громоздились на полках повсюду. Посередине стоял длинный деревянный грубо сколоченный стол, на котором готовилась еда, и над ним еще курился парок, так как служанки ошпарили его кипятком по завершении дня. Видимо, Барнард ужинал не дома. А возле стола сидел худой коротышка, зажимая голову в ладонях и иногда всхлипывая. Ленокс встал у стола, а Мак-Коннелл и Дженкинс остановились позади него.
— Джеймс? — сказал Ленокс.
Тот поднял на него налитые кровью глаза.
— Да, сэр?
— Я Чарльз Ленокс.
— Да, сэр.
— Я очень сочувствую вам, Джеймс. Со всей искренностью.
Рукопожатие было не совсем уместным, но Ленокс тем не менее потряс его руку.
— Спасибо, сэр.
— Боюсь, время сейчас ваш единственный друг.
— Да, сэр.
— Я знаю, у вас был тяжелый день, полагаю, более чем просто тяжелый, однако мне хотелось бы задать вам еще немного вопросов. Ради нее.
— Да, сэр.
— Ну, так вот. Вам известна какая-либо причина, по которой мисс Смит могла бы последние дни чувствовать себя несчастной? Вы с ней не ссорились?
— Господи, нет, сэр. Я провел с ней почти все утро, сэр, и она была веселой, дальше некуда.
Лакей снова зажал голову в ладонях, и Ленокс сел к столу рядом с ним.
— Томас, — спросил Ленокс, — могу я воспользоваться вашей фляжкой?
Мак-Коннелл извлек из своего жилета длинную фляжку.
— Хлебните, Джеймс, — сказал Ленокс.
— Сэр?
— Это джин, если не ошибаюсь.
Джеймс сделал быстрый глоток, а затем глоток побольше.
— Спасибо, сэр.
— Джеймс, — продолжал Ленокс, — я скажу вам правду. Есть все основания полагать, что мисс Смит умерла от чьей-то руки.
— Это не самоубийство?
— Нет, не самоубийство. Между нами говоря, к сожалению, сомнений почти нет.
— Ее убили?
— Да.
Молодой человек наклонился над столом, прядь волос скользнула по его лбу и упала на глаза. Он сжал кулаки, но не ударил ими по столу.
— Джеймс! — сказал Ленокс.
— Что?
— Вы не знаете никакой причины, почему это могло произойти?
Молодой человек все еще не отрывал глаз от стола. Его черные волосы растрепались, выглядели всклокоченными. Он переплел пальцы, вращая большими.
