– Почему вы думаете, что это смирные орки? – спросил предводитель.
– Скорей всего, смирные, – ответил Элендар, старший из двух посланных, золотоволосый и светлый, как летний вечер. – Кострища небольшие, и следы не ведут к тракту.
– Много ли их там?
– Мы видели два отверстия в склоне, и рядом еще десять или двенадцать землянок. Трудно сосчитать точно, их крыши сливаются. Самих тварей нигде не видно, еще не вылезли. – Солнце клонилось к западу, но до заката оставалось часа три.
– Откуда тогда взялись нечистоты в воде?! – воскликнул в сердцах Элуин, бессменный кашевар отряда. Последний час пути он только и рассуждал о похлебке с кореньями и травами, приготовлением которой он займется, едва наберут воды в котел. – Эти твари, пропади они вместе с Черным, – не могли же они за ночь натащить столько грязи, что за день ручью не унести!
– Отчего ж не могли, – усмехнулся темноволосый Келион, который никогда не удивлялся дурным вестям. – Ты недооцениваешь орков, друг Элуин. Они и не на такое способны.
– Я не знаю, на что тут похожа вода ночью, – сказал Элендар, – но откуда вот эта грязь – мы поняли. Ручей стекает со скалы, а шагах в тридцати от нее есть маленький бочажок. Туда они навалили всяких горшков и котлов… – Отвращение, с которым он произнес эти слова, отразилось в лицах товарищей.
– Значит, вода негодная, – договорил за него Келион. – Но наших запасов хватит на вечер и утро…
– Запасов в обрез, – сообщил Элуин. – Коней нам не напоить… Нариндол! – окликнул он эльфа, который вел в поводу двух коней вдоль ручья. – Кони пьют?
– Не пьют и не будут, – был ответ. – Я не дам им того, что не годится мне самому.
Настоящее имя говорившего было Нарендил[1], но он охотно отзывался на прозвище Нариндол – Огненная Голова, а попросту Рыжий. Действительно, волосы его оттенком напоминали скорее медь, чем золото. Он вырос с матерью и, верно, поэтому был жалостлив и насмешлив, а в бою склонен к неоправданному риску. В отряде Нарендил, за его любовь к живым тварям, стал кем-то вроде конского лекаря.
– Что же делать, – в голосе Келиона звучала покорность судьбе. – Далеко ли до другой реки, предводитель?
– День пути, – ответил Тингрил, – мы не доберемся и к утру. Я предлагаю вам другое: подняться в долину, откуда течет ручей, и там встать лагерем на день.
– Как так? – первым опомнился Элуин. – Рядом с орками?
– Боюсь, что выбора у нас нет, – сказал предводитель. – Кони устали. Положим, еще ночь они выдержат, но если и там нас встретят орки… Пусть скажет Нарендил.
– Это верно, – согласился Нарендил, – коням нужны отдых и вода. Только в той долине вода-то найдется, а что до отдыха… Вы же знаете, как действует на них запах этих тварей.
– Не только на коней, – заметил Келион. – Я сам покоя не найду, коли под самым боком будут десятки вонючих орков.
– Келион прав, предводитель, – впервые заговорил Имлас, который ходил в долину вместе с Элендаром, – младший в отряде, сереброволосый и синеглазый. – Не знаю, как другие, а я глаз не сомкну. От этих лачуг так и веет смрадом и тьмой!
– Но мы можем встать в отдалении от их деревушки, – невозмутимо сказал предводитель. – Велика ли долина?
– Невелика, – ответил Элендар, – от орков не отойти дальше, чем на четверть лиги.
– А кругом скалы, – добавил Имлас.
– Это немыслимо!
– Они же все там излазили, истоптали, там каждый камень провонял ими!
– Да ведь это маленький Мордор! Где мы найдем травы для коней?!
– Трава там есть, – перебил Элендар, – им не под силу вытоптать ее всю.
– Пусть так, – но там, должно быть, всюду их следы!… И ночью они будут вопить…
– И кто знает, сколько их в этих пещерах?
– В пещерах их не может быть много, – все так же спокойно сказал Тингрил. – Если они строят землянки, значит, пещеры неглубоки и не уходят под горы.
– Верно, чего ради им выползать на дневной свет, коли можно пожить в темноте и зловонии!
– Я лучше устроюсь в орлином гнезде, в медвежьей берлоге! – Элуин сердито встряхнул темными кудрями и так оглядел товарищей по оружию, будто сомневался в их рассудке. – Как знаете, доблестные эльфы, но меня тошнит от подобного соседства! Не понимаю, зачем и толковать об этом.
