И еще это! Мандрагора, подлинная драгоценность. Сокровище, найденное давным-давно в одной средиземноморской стране, вырытое из земли возле виселичного столба, где какой-то убийца выпрыснул в момент смерти свое семя. На этом месте и выросла мандрагора, и этот похожий на человечка корень так прочно сидел в земле, что колдун, выдернувший его в четверговую ночь полнолуния, сошел с ума от собственного крика. Об этом говорит предание, так рассказывала ей Ханна. И эта мандрагора досталась ей! Это было бесценным приобретением.
Суль ощупала рукой этот удивительный, высохший корень. Он был большим, длиннее, чем ее рука, но было видно, что кто-то обрезал кусочки по краям корня. Возможно, это сделал самый трусливый из ее предков, Тенгель Злой. Ей говорили, что корень был получен от него. Наверняка, отрезанные кусочки были использованы для тайных дел. Суль знала, для чего используется мандрагора. Для приготовления любовного зелья. Для нанесения ущерба врагам. Для захвата чужого добра.
Корень был перевязан тонким кожаным ремешком. Она развязала ремешок и повесила мандрагору на шею, так, чтобы никто его не увидел. Теперь он принадлежал ей, она могла использовать его по назначению. Почувствовав на груди его тяжесть и твердость, она согнулась и задрожала, словно там было что-то живое. Но очень скоро она к этому привыкла.
Теперь при ней был могущественнейший из амулетов, сильнейший в мире талисман. У нее поднялось настроение, она ощутила себя в полной безопасности.
Даг уже был в Копенгагене. Было забавно встретиться с ним там. Он учился в университете, собираясь стать знатоком права, чтобы по возвращении в Норвегию занять хорошую должность.
Даг был в Дании уже полтора года. Дома надеялись, что он присмотрит там за Суль. Возможно, от этой поездки будет какая-нибудь польза: связи в обществе, полезные контакты. Под полезными контактами Силье понимала подходящий брак, романтичный, как и она сама. Даг мог бы представить Суль нужным людям — при дворе или в свете. Дома знали, что многие его товарищи по учебе были людьми знатного происхождения.
Суль предстояло провести с ним целый месяц. Потом она должна была вернуться домой.
Суль смеялась, спеша дальше через шумящий, наполненный ветром лес. Конечно, неплохо было бы встретиться там со своим сводным братом. Но что касается «нужных людей»… Их она найдет и выберет сама!
Но… всему свое время. Пренебрегать королевским двором тоже не следовало. Там должны были быть обходительные мужчины. Суль предпочитала порядочность с тех пор, как в четырнадцатилетнем возрасте соблазнила мальчишку Клауса. Теперь ей снова припомнилось это приключение, от которого она не получила никакого удовольствия, добившись лишь военного триумфа над Клаусом и не больше. Она догадывалась, что в отношениях между мужчиной и женщиной возможны куда более сильные чувства.
Она провела руками по своему телу. Да, она знала, что была красивой. Слишком многое говорило об этом.
«Бедная Ханна…» — вдруг с тоской подумала она. У той никогда не было того, что есть у Суль. Безобразная, настолько уродливая, что люди шарахались от нее, настолько одинокая и ушедшая в себя, что предпочла жить в горном ущелье…
У ног же Суль была вся жизнь, весь мир! И уж она-то воспользуется своим богатством!
Когда дома узнали о ее предстоящем отъезде, все опечалились. Но все понимали, что ей необходим под крыльями воздух, чтобы не ослабеть. Последние полтора года она была несколько удрученной: нетерпеливой, легко поддающейся раздражению. Тенгель и Силье крепко обняли ее на прощание. Шарлотта Мейден пришла, чтобы проводить ее и передать горячий привет своему любимому сыну Дагу.
А потом они с Аре поскакали по аллее, по липовой аллее Силье. В аллее не хватало одного дерева. Одна липа зачахла и погибла, и Тенгелю пришлось срубить ее. Это было дерево вдовы-баронессы. Старая дама покинула этот мир и покоилась теперь на кладбище в Гростенсхольме.
Тенгель посадил на месте погибшего дерева маленькую липку — Суль хорошо помнила это: помнила, как Силье пришла в необычайную ярость.
— Перестань заклинать деревья, Тенгель! — сказала она тогда, дрожа всем телом. — Из-за этих деревьев я не могу спокойно заниматься своими повседневными делами.
