когда одно успело смениться другим? это монтаж такое уже было не раз на поляне и пятнадцать и десять лет назад помнишь как пинг-понговый шарик на столе «заменился» воздушным шаром?
а велосипедистов — помнишь?
подойти к катафалку справа и посмотреть кто в нем лежит крышка будет открыта почему? потому что они знали что я захочу посмотреть
просто подойти сбоку и посмотреть
они на расстоянии вытянутой руки я могу прикоснуться к ним рукой
один шаг, другой… сердце готово разорваться
еще секунда, и я загляну в катафалк… …………………………………
……………………………………………………………………………………………
……………………………………………………………………………………………
Сзади мне на плечо легла рука, а потом некто резко развернул меня к себе.
Я увидел удивленное Мишкино лицо.
— Макс, что такое?
— Что?
Пауза. Мишка оглядывал меня. Как бы стараясь подобрать слова.
— Да ты… ты весь дрожишь… — Мишка отпустил меня и просто смотрел широко открытыми глазами.
Светящиеся белки.
Теперь мне казалось, я вижу в них странные голубоватые прожилки, о которых я подумал, еще когда Мишка разговаривал по телефону, а доселе более не вспоминал.
— Что случилось? Ты узнал вора?
— Что?
— Эти водители… ты узнал грабителя среди них? Который у нас кошелек стащил.
Я проглотил слюну.
— Нет.
— А я думал… а в чем же дело тогда? A-а, ну я понял, ты хотел приглядеться…
Я чувствовал, как потихоньку прихожу в себя. Я сказал Мишке, что не мог увидеть грабителя — мы ушли в противоположном направлении.
— Тогда в чем же дело?.. — Мишка помедлил; потом спросил уверенно:
— Макс, что происходит? Это уже не первый раз сегодня.
— В каком смысле? — слукавил я — инстинктивно.
— Будет тебе! Я же вижу, ты весь вечер себе места не находишь.
— Ты видел? — я качнул головой — себе за плечо.
— Что, что видел?
Я повернулся и посмотрел назад. На дороге уже никого не было.
— Куда они делись?
— Водители? Они часто собираются попировать после работы… водители каретомобилей?
— Ты не увидел… — я остановился; потом решился в конце концов, — катафалка?
— Какого катафалка?
Пауза. Мы с Мишкой смотрели друг на друга. В упор.
Я снова повторил:
— Куда они делись?
— Они свернули за поворот, — Мишка почему-то теперь улыбался; так улыбаются наивности маленького ребенка.
Мне вдруг стало страшно. Очень страшно.
— Какой поворот?
Метрах в пятнадцати действительно был поворот, но как они могли достигнуть его за такое короткое время. Они что, были уже далеко, когда Мишка развернул меня?
Я выдохнул; опустив голову, уставился себе под ноги.
Мишка принялся говорить (будто бы даже самому себе, и с его лица так и не сходила улыбка), что «тебе, Макс, видно что-то и впрямь померещилось. Ты, наверное, просто устал после перелета — в этом все дело. И чего я, идиот, загонял тебя по городу, ей-богу! — Мишка будто бы наговаривал в диктофон; и хмурился. — Надо пойти домой, чтоб ты выспался. Почему бы нам не…»
— Я не хочу домой, — оборвал я.
— Хорошо, — Мишка смотрел на меня некоторое время; видимо, его удивила уверенность, с которой я произнес это, — но послушай, ты говорил о катафалке. Что ты имел в виду? Тебе что-то показалось?
— Пойдем, напьемся, — сказал я.
— Что?
— Ты предлагал пить? Идем.
III
Мы засели в каком-то баре неподалеку от пляжа, с косыми потолочными балками, к которым были привязаны белые ленты из парусины и пластмассовыми плафонами на цепях, менявшими цвет, — медленно, постепенно цвет перетекал из бирюзового — в фиолетовый, из фиолетового — в алый, поначалу, казалось, напротив уплотняясь и набирая сочность, но потом оседая на дне плафона, уступая свое место следующему цвету, и, в конце концов, исчезая. И становилось странно, когда кто-нибудь из пьяных туристов неосторожно задевал плафон плечом или головой (висели они довольно низко), — казалось, этот световой осадок, скопившийся на дне, должен всколыхнуться, добавить к сменяющему цвету посторонних клякс и потеков, но прежний цвет отходил с неизменной, медленной скоростью.
Слева от барной стойки было помещение метров пять в ширину, с железными решетчатыми створами, на которых висел небольшой замок. За створами стояло два пустых бильярдных стола, и горел яркий неоновый свет. Когда мы только усаживались, Мишка сказал, что «этот отсек с бильярдными столами — настоящая загадка для посетителей».
