— Теперь и у тебя проблемы.
Он усмехнулся:
— Ты в этом уверен?
Я открыл дверь. В грудь мне уперся ствол М-214. Подняв руки, я попятился назад. Из-за широкой спины спецназовца показалась маленькая круглая голова.
— Лицом на пол! — взвизгнула голова.
Прежде чем падать, я все-таки решил уточнить:
— Вы это мне?
— Тебе, Ильинский. Давай, на пол.
Я обвел глазами пространство вокруг себя.
— Здесь негде.
— Ничего, я подвинусь, — сказал Док и, задрав ноги, отполз в угол кровати.
Пришлось подчиниться. Голова обшарила мои карманы. К тому времени в них уже хранился целый арсенал.
— Вы не представились, — сказал я.
— Капитан Задван. Ильинский, вы арестованы за незаконное хранение оружия.
Мне надели наручники. Последовало обычное предупреждение о моих гражданских правах. Двое спецназовцев подхватили меня под руки и поволокли к лифтам.
Лифт спустился на нулевой уровень. Широкой, хорошо освещенной галереей мы перешли в зеленый сектор и через минуту достигли бронированной двери с надписью «Полиция. Участок 01». Меня поместили в комнату с железными столом, двумя стульями и пуленепробиваемым зеркальным окном. Дверь с грохотом захлопнулась, и я остался один.
Интересно, какое здесь наказание за безосновательное пожаротушение?
Опустив голову на стол, я попытался вздремнуть. Секунд через двадцать дверь снова заскрежетала, и в комнату вкатился Задван.
— Не спать! — взвизгнул он.
— Тогда сними наручники.
— Обойдешься.
— Значит, буду спать, — я снова опустил голову.
Он стукнул по столу рядом с моим ухом. Я этого ждал, поэтому не отреагировал, хотя едва не оглох.
Мне действительно больше всего на свете хотелось спать.
— Утором поговорим, ладно? — предложил я миролюбиво.
Полицейский снял наручники и уселся передо мной. Когда я поднял голову, на столе лежал снимок шести контейнеров с «Гольфстрима».
— Узнаешь?
— Может, узнаю, может, нет. К чему вопрос-то?
— Кто их должен был забрать?
— Откуда?
Задван потер виски.
— Обрисую ситуацию, — вымолвил он, — тебе грозит пожизненное за контрабанду. Но если ты очень постараешься, то сможешь убедить нас, что ты всего лишь никчемный курьер, и мы скостим тебе срок, скажем, до десятки. Говори, кто получатель товара? И от кого ТЫ получил товар?
Вот я и получил ответ на вопрос, зачем Бланецу понадобился второй пилот. Я был нужен ему, чтобы в случае неудачи, свалить вину на меня.
На стол лег еще один снимок. На нем я тащил контейнеры к стыковочному узлу.
— Подработал грузчиком, ну и что?
— А то, что на контейнерах только твои следы.
Я знал, какого решения Задван ожидает от меня меньше всего.
— Я готов пройти детектор лжи. Кроме всего прочего он покажет, что я даже не знаю, что внутри контейнеров.
На самом деле, мне смертельно хотелось узнать, что в них. Но теперь мое незнание могло пойти мне на пользу.
Задван хмыкнул и на минуту заткнулся. Через минуту его лицо озарилось:
— На суде это тебе не поможет. К нам пришло твое досье. У тебя прекрасная подготовка. Мы убедим присяжных, что тебе по силам обмануть полиграф.
— Вам нужно имя покупателя или мой скальп?
— Хм, я подумаю на этой альтернативой.
— Думай. А я хочу спать.
Он велел сержанту отвести меня в камеру.
Я принял душ и вырубился. Минут на пятнадцать — двадцать.
— Ильинский!
Яркий верхний свет ослепил меня, и я не мог рассмотреть, кто стоит в дверях. Голос был незнакомым.
— Мы здесь поговорим, — сказал голос кому-то.
— Ладно, — ответил голос Задвана.
Я присел на койке, потирая глаза.
Передо мной стоял высокий темнокожий тип в темном, аккуратном костюме. Его движения были спортивны, глаза холодны, подбородок напрашивался на левый боковой.
И он его получит, если не придумает удовлетворительного объяснения, почему он меня разбудил.
— Вы кто?
— Зовите меня Эдвардс.
— Может утром, Эдвардс?
— Это в ваших интересах.
— Тогда, пожалуйста, покороче.
Он присел на край стола.
— У вас есть враги, господин Ильинский?
— В данный момент, только вы.
— Неправда. Док хочет от вас кое-что. Задван тоже. Они ваши враги, а я ваш друг. Но были ли у вас враги, когда вы только ступили на борт «Гольфстрима»?
— Задван стал моим врагом уже в колыбели.
— Но стрелял в вас не он, мы проверили.
