Лягун ждал людей там, где они расстались вчера.
Дар вспомнил о подарке, забытом в суматохе дня рождения, с раскаянием подумал, что надо было показать странный шар отцу. И забыл об этом.
Лягун — уже без бинта на передней лапе — поманил друзей за собой.
— Он что же, предлагает нам лезть по болотным топям? — проворчал Борята.
— Других путей он не знает, — философски пожал плечами Дар. — Подожди здесь, я попробую с ним объясниться.
Он медленно, чтобы не пугать пучеглазое болотное существо, приблизился к нему, присел на корточки.
— Далеко идти до того места, где ты нашел шар?
Лягун проквакал дважды, ткнул за спину лапой, еще раз квакнул.
— Если далеко, мы не дойдем. Ты здесь хозяин и можешь перебираться через трясины, а мы живем на суше и по болотам ходить не приучены.
Лягун, не сводя прозрачно-желтых глаз с человека, отполз, поквакал, еще чуть отполз, оглядываясь, поманил Дара, ткнул лапой вперед, нырнул и тут же появился снова.
— Понимаю, — задумчиво кивнул Дар, — другого пути нет. — Поднялся, посмотрел на приятеля. — Что будем делать? Я-то смогу пройти, а ты?
— Что я тебе, болотный уж, что ли? — огрызнулся грузный Борята. — Спроси, может, мы подскочим туда на летаке? Возьмем его с собой…
— Вряд ли он полезет в летак. Но идея хорошая.
Дар повернулся к терпеливо ждущему их лягуну.
— Предлагаем прокатиться к твоему схрону на машине, по воздуху, понимаешь? — Он передал мысленный образ летака, нарисовал, как в него садятся люди и лягун. — Так мы доберемся гораздо быстрее и без усилий.
Лягун забулькал водой, нырнул, вылез на кочку, квакнул отчетливо, будто сказал «нет», слабо пошевелил лапой. Он явно не хотел лететь.
— Тогда мы сделаем так: ты показываешь дорогу, мы летим за тобой на машине. Согласен?
— Квагг — кварр… квава — мла — ква…
— Разговорился, — хихикнул Борята.
— Беги за летаком, я подожду, побеседую с ним.
— А мне дадут?
— Скажешь Малху, что летак нужен мне.
Борята помчался выполнять распоряжение друга, одетый по-походному, в блестящий уник, к которому не прилипала грязь и который защищал хозяина от укусов любых летающих и ползающих тварей. Дар и сам надел такой же костюм, понимая, что в нем лазать по болотам сподручнее.
Борята вернулся на куттере через двадцать минут, довольный тем, что ему удалось самостоятельно уговорить сторожа дать летак.
— Ну что, не убедил зеленого лететь с нами?
— Садись рядом, я поведу.
Дар забрался в куттер на место пилота, махнул рукой лягуну:
— Веди, мы за тобой.
Болотный житель плюхнулся с кочки в коричнево-зеленую жижу, поросшую ряской и водорослями, исчез.
— Вот урод! — хлопнул себя по колену Борята. — Как же мы за ним полетим, ежели он будет плыть под водой?
— Ничего, не потеряемся.
Дар сосредоточился на фиксации колебаний пси-поля и уверенно повел летак над болотом, обходя редкие деревца, кочки, островерхие пни.
Лягун передвигался на удивление быстро. Болото было его стихией, родным домом, каким для человека стал лес, и он чувствовал себя здесь вольно, как рыба в воде, хотя, по ощущениям Дара, еще не оправился полностью после полученных от черного отеллоида ран.
Большую часть пути — около двадцати километров — лягун прошел под поверхностью трясин, изредка всплывая, чтобы убедиться, что его спутники не отстали. По суше он продвигался намного медленнее, хотя «сушей» болотные пригорки и поднятия назвать было трудно. Попадались и сухие холмы, совсем голые, почти без растений, и холмы, густо заросшие голоствольным сосняком. Лягун эти препятствия обходил стороной.
Иногда на его пути встречались другие лягуны, плыли какое-то время рядом, переквакиваясь, потом возвращались к своим занятиям.