Ладно, постараемся быть объективными. У молодых мужчин порой слабо развито чувство отцовства, случается в таких случаях всякое. Но повзрослев, приобретя от своего и чужого опыта житейскую мудрость, грехи юности множество мужчин так или иначе пытаются исправить, смягчить хотя бы. А тут? Ледяным холодом веет от доброжелательных советов по поводу вечерней школы или техникума.
И эта трусоватая, по сути, тайная переписка с несчастным сыном. И нежелание встреч с ним. Да, скрытен, холоден и бессердечен был тогдашний глава госбезопасности в жизни личной. А о его "общественной жизни" расскажем позже. Мы нарочно задержались на этом сюжете, доведя его до конца, чтобы более к нему не возвращаться. Выразительность данного эпизода только выигрывает. Следим далее за карьерой нашего героя.
На комсомольском поприще молодой Андропов делает стремительную карьеру. Работник он был, безусловно, дельный и трудолюбивый, но успехи-то служебные определялись тогда, к сожалению, иными причинами. Кровавая чистка в партийном аппарате второй половины тридцатых годов создала множество руководящих "вакантных" мест. Вот почему тех, кто был помоложе и никак не мог быть причислен к деятелям оппозиции, в ту пору возносил стремительный восходящий поток, хотя заслуги этих новых выдвиженцев, да и способности их порой оказывались весьма скромными. Вот Брежнев: в 35-м он лишь рядовой инженер в провинциальном Днепродзержинске, а уже в 39-м, стремительно передвигаясь по опустевшим руководящим креслам, делается секретарем Днепропетровского обкома, одного из крупнейших во всем СССР.
Буквально так же подскочили в те годы будущие коллеги Брежнева по Кремлю: Суслов в 39-м — первый секретарь Ставропольского крайкома, Кириленко примерно в ту же пору — второй в Запорожском обкоме и т. д. (а им и сорока не было.). Подобных случаев тогда — бесчисленное множество.
Отметим также и национальную сторону тех событий, хотя то была далеко не главная их сторона. Среди партийно-чекистской верхушки к началу тридцатых годов скопилось непропорционально большое число латышей, поляков, евреев и представителей иных национальных групп. Они были устранены наряду с некоторым числом русских, грузин, армян и т. д. Но на освободившиеся должности назначались в основном представители именно коренных народов, в особенности славянских.
В восходящий кадровый поток попал и скромный тогда комсомольский работник Андропов, ибо после расстрела Генерального секретаря ВЛКСМ А. Косарева (1939, февраль) чистка руководящих кадров молодежной организации приняла характер какой-то кровавой вакханалии. И вот в 1938-м, еще не будучи членом партии, он назначается ("избирается") первым секретарем комсомола крупной промышленной Ярославской области. Уже находясь на этом посту, он в следующем году вступает в ВКП(б). (Опять- таки никаких архивных подробностей о его данной службе добыть не удалось, да вряд ли интересно было бы: делал, как все тогда, и говорил, что все).
Удачливых карьеристов в ту пору накопилось много, но когда все "освободившиеся" места были заняты, а к исходу тридцатых чистка, наконец, прекратилась, дальнейшее продвижение зависело уже от личного везения; чаще всего от того, с кем из больших деятелей сведет судьба. Тут Андропову повезло, хотя по сей день все тоже окружено тайной. Попробуем разгадать.
После Финской войны 1939–1940 годов Сталин решил, из далеко идущих политических планов, создать мифическую Карело-Финскую ССР, полноправную, так сказать, союзную республику. Ну, карелы в том пространстве жили в некотором числе, а насчет финнов бытовал тогда популярный анекдот: "А сколько финнов проживает в Карелофинской республике? Да двое, отвечали, Финкельштейн и фининспектор, но и те, кажется, оба в одном лице…"
Законы советской бюрократической системы были непреклонны: раз "союзная", значит, полагались свои ЦК, Совнарком (Совмин) и все такое прочее. Разумеется, и комсомол. Нужно было "подобрать кадры". На должность партийного начальника выдвинули известного деятеля Коминтерна Отто Куусинена (одного из немногих подлинных там финнов), а вожаком комсомола перевели из Ярославля Юрия Андропова. В номенклатурном смысле это было существенное повышение — из "области" в "союзную республику" (то, что хозяйственный потенциал Ярославщины был куда выше, никакого значения не имело).
