Девочки приходили из школы голодные, суп не ели, отрезали по большому куску буженины, ели икру ложкой прямо из банки, без хлеба, жевали шоколадные конфеты, — и ее заставляли, хотя она по-хозяйски экономно настаивала на супе.
Казалось бы, девочки ее приняли. Алена сказала: «Ты под моей защитой». Но КАК это — быть под ее защитой?.. Самое лучшее время — половина девятого утра, когда Ольга Алексеевна и девочки уходили из дома.
От подъезда они расходились в разные стороны, девочки неслись налево, через дворы Толстовского дома на Фонтанку, Ольга Алексеевна выходила из двора и шла направо, к остановке троллейбуса у Пяти углов. На троллейбусе от Пяти углов до Технологического института пять минут.
Пять углов, пять минут… пять минут до Пяти углов и пять минут в троллейбусе всегда было временем, которое она в буквальном смысле тратила на себя, не планировала лекцию, не думала о муже и о девочках, просто плыла в приятном ощущении своей нужности людям, значимости своей жизни — ранним утром она едет на работу, в аудитории ее ждут больше ста человек…
Сейчас Ольга Алексеевна тоже тратила это время на себя — ругала себя, обвиняла, оправдывалась перед собой и сама себя не прощала. Она не справляется с взятыми на себя обязательствами. Девочка напряжена, живет, как будто она не очень желанная гостья. Прежде чем войти в гостиную или на кухню, стучит в дверь, и в дверь детской стучит — можно войти? Она объясняла: «Ты не должна стучать к девочкам, ты тоже здесь живешь», и как от стенки горох…
…Ольга Алексеевна не глупая, не злая… почему-то все ее достоинства начинаются с «не». Зато Ольга Алексеевна обладала редкой чертой — в отличие от большинства людей она свои недостатки знала, — она не теплая, не из тех, кто может от души ребенка приветить.
Она неплохой человек, с пониманием, ответственностью — подошла к Нине как к конспекту лекции, составила план, тезисы… Но не получается. Все, что она делает, отталкивает Нину. Все хорошее, что хотела сделать, не доводит до конца. Не показала домашнюю технику, не сходила вместе с Ниной купить одежду, — забежала во Фрунзенский универмаг, похватала что-то с прилавков. Что-то оказалось велико, что-то мало, и все ужасное, и вышла неловкость, — Алена с Аришей одеты в красивое, импортное, а Нина в советское, некрасивое.
Со школой для Нины Ольга Алексеевна намеренно не торопилась, — решила дать ей время привыкнуть к дому, к девочкам, к ней самой. Думала, уж как-нибудь изыщет возможность побыть с Ниной вдвоем, познакомиться поближе, узнать друг друга и… и так далее. Но нет времени, категорически нет времени! Сессия, — экзамены, консультации, курсовики лекции в Университете марксизма-ленинизма никто не отменял… Пусть уж Нина отправляется в школу поскорей, жизнь войдет в свою колею.
С понедельника Нина пойдет в школу. Ольга Алексеевна отдала Нину в тот же класс, где учатся девочки. Ольга Алексеевна еще раз объяснила всем троим — в школе никаких разговоров об удочерении.
Ариша кивнула, а Алена презрительно дернула плечом.
— Глупо! Так не бывает, чтобы лгать в глаза, придумывать какую-то чушь, а люди верят!
Ольга Алексеевна задумалась. Как объяснить девочкам, — верят люди или нет, не имеет значения. Важно заставить людей вести себя так, будто они верят. Как объяснить девочкам, что от частого повторения ложь становится полуправдой, а затем правдой? Как объяснить девочкам, — чем абсурдней ложь, тем с большим уважением к этой лжи относятся?…Слишком сложно, они еще маленькие.
— Все, Аленушка, вопрос закрыт.
Ариша подошла к матери, прижалась:
— Ты устала, мамочка, ты очень устала…
Ольга Алексеевна растила близнецов одна. Алена была трудным ребенком — все криком, хочет игрушку — кричит, на горшок — кричит, хочет спать — кричит. Когда было совсем уж невмоготу, Ольга Алексеевна утыкалась в Аришу, Ариша как будто понимала: маме тяжело, их двое, а Ольга Алексеевна одна.
Ариша — добрая душа. Детский сад был в соседнем доме, девочки сами домой возвращались, и Ариша кого только в дом не тащила, то птенца подбитого, то кошку выброшенную, а однажды привела троих детей, за которыми мамы не пришли. Соврала воспитательнице, что Ольга Алексеевна их ждет. Андрей Петрович тогда за Аришу переживал, — что за всеобщий защитник такой, всех не пережалеешь, такая романтика к добру не приводит. Алена — в первом классе командир звездочки, затем староста, с пятого класса бессменный председатель совета отряда, сейчас лидер класса, — опасений у него не вызывает.
