– Сетка файлов, как у меня, – усмехнулся гость в
пышные усы. – Надо же, нашлось и у нас что-то общее с господином
Сато.
Смоллер вежливо улыбнулся.
– Да вы садитесь, – предложил следователь. –
В ногах правды нет.
– Благодарю вас, – дворецкий сделал два шага к
дивану и осторожно присел с краешку.
«Одет прилично, а вот обувку нелишне бы обновить», –
мысленно отметил он, разглядывая гостя.
– Та-ак, что тут у нас? – следователь
увлеченно подался вперед. – Куча отсканированных картин Савушкина. Статьи…
тоже о Савушкине. Угу. А это что? «Наброски»…
– Хобби господина Сато, – пояснил Смоллер. –
На досуге он писал биографию Савушкина.
– Даже так? А здесь? Программа-поздравитель…
Архив открыток. Ясно, что Сато даже не заглядывал сюда: поздравления
составлялись и рассылались автоматически.
– Так делают многие.
– Ладно, смотрим дальше. Счета, счета… Свидетельства
подлинности картин… Да, негусто.
Молодой усач поднял пронзительно-синие глаза:
– А что вы можете сказать о вашем… работодателе?
Смоллер изогнул брови домиком, из-за чего оливковое
лицо старика сразу приняло благодушный вид.
– Господин Сато всегда платил в срок, – проговорил
он спокойным, хорошо поставленным голосом. – Всегда был вежлив. Знал толк
в искусстве. Любил порядок.
– Хм… А что-нибудь конкретное?
– Около пятнадцати лет назад господин Сато взял на
воспитание племянника-сироту, – выцветшие глаза дворецкого стали
задумчивыми. – Юному Виктору пришлось несладко.
– Что вы имеете в виду?
– Потерю родителей. Такое всегда тяжело, но в детстве –
особенно. Иногда я думаю, что, наверное, мне следовало бы проявить к мальчику
больше чуткости.
– А где он сейчас?
– В армии.
– У Сато были друзья?
– Конечно. Господин Хотеенков. Они знакомы со
студенческих лет, вместе начинали в «Интре». Правда, он давно уже не
заглядывает в гости – возможно, переехал в другой город.
– Кто-нибудь еще? Может быть, из коллекционеров
или искусствоведов?
Старик покачал головой:
– Господин Сато был невысокого мнения о людях этого
круга. Понимаете, эти картины… – степенный дворецкий вдруг
запнулся, – они ведь не просто коллекция или престиж… Он говорил, что для
него это… ну, очень важно, одним словом. Кстати, у господина Сато хорошие
отношения со старшей сестрой, госпожой Тахи. Думаю, она может рассказать вам
намного больше.
– Спасибо, – следователь усмехнулся, выключая
компьютер. – Я только что от нее.
– Правда? – чинный дворецкий вдруг заерзал на
диване и сцепил пальцы рук. – А не было бы слишком дерзким с моей стороны
спросить вас…
– Пожалуйста. – Гость энергично откинулся в
кресле.
– Если это, конечно, не затрагивает тайну следствия…
– Спрашивайте!
Смоллер задумался, тщательно подбирая слова:
– Не обмолвилась ли она случайно о своих планах
касательно дома господина Сато и… установленных здесь порядков?
– Вы имеете в виду, оставит ли она вас на работе, когда
получит дом в наследство? – с прямотой уточнил следователь. –
Откровенно говоря, мне показалось, что она пребывает в сомнении на этот счет.
– В самом деле? – старик растерянно захлопал
ресницами.
– Не стоит беспокоиться прежде времени. Женщины часто
меняют свои решения. Я уверен, госпожа Тахи будет впечатлена тем, в каком
порядке вы здесь все содержите.
– Вы правда так думаете?
– Конечно. К тому же… как знать, может, Сато завещал
дом Виктору… или даже вам?
Смоллер грустно улыбнулся:
– У вас хорошее чувство юмора, господин следователь.
– Вы мне льстите. – Молодой человек поднялся. Дворецкий
вскочил следом:
– Чашечку кофе?
– Спасибо, нет. – Рабочая улыбка из-под лихо
закрученных усов. – Меня уже сегодня поили.
* * *
Кафе, оформленное в средневековом стиле, в этот час было
немноголюдным.
Каменная кладка, низкие крестовые своды, арки, массивные
деревянные створки ворот, огромный камин с тлеющими углями, тяжелая, нарочито
грубая мебель, свисающие на цепях литые подсвечники, мечи и щиты по стенам и
дразнящий запах шипящего на огне мяса создавали атмосферу седой старины.
Незримые лютни выводили ненавязчивую и приятную мелодию. Мрачный лысый официант
в кожаной жилетке принял заказ, и Карев остался один.
Достав из кармана портативку, Карев вошел в рабочую среду, а
оттуда – в сеть корпорации «Интра». Как он и подозревал, «благотворительное» направление
провалилось. Да, корпорация ежегодно переводила суммы на счет детской больницы
«Аанот», однако все они ни на копейку не превышали положенный законом
благотворительный минимум для освобождения от ряда налогов. Да и выбор объекта
милосердия объяснялся, видимо, тем, что в официальном списке больница благодаря
нелепому названию стояла на первом месте.
