Походный Вождь какое-то время не спеша ехал, размышляя, с непроницаемым выражением лица и Бегущий ощутил, как струйки пота побежали по его спине.
— У меня все получилось — все главари живы! — отчаянно добавил он и сам поразился, насколько жалко прозвучал его голос.
— Ну, что же, — поджав губы, Вождь, наконец, посмотрел на Бегущего. — Давай посмотрим, что там у тебя получилось!
И он, вдруг усмехнувшись и подмигнув Бегущему, тронул коленями своего скакуна. Породистый конь, правильно поняв его посыл, и взял с места в галоп. Это было настолько неожиданно, что оторопевший Бегущий смог нагнать своего командира, когда тот, минуя расступившихся орков, въехал в центр круга, где стояли главари осаждающих город.
Бегущий пристроился за Вождем, чуть сзади и правее, чтобы, в случае угрозы жизни командующего, иметь возможность защитить его, хотя, положа правую руку на левое сердце, в попытку убийства Вождя командирами этого сброда он не верил.
Командующие сбродом, осаждающим город, стояли в центре довольно большого, шагов в сорок, круга, среди мертвых тел своих защитников. Впереди стоял невысокий, но очень широкоплечий человек с короткими светлыми волосами, одетый в простой кожаный доспех, и, с вызовом глядя на окружавших его орков, сжимал в руках два меча.
За его спиной, как-то съежившись и опустив голову, стояли двое других командиров. И если вся фигура и поза стоящего впереди воина говорила о том, что он готов сражаться и дальше, то два его соратника уже явно сдались, хоть и держали в руках короткие мечи.
Походный Вождь спокойно подъехал к этой троице и, остановившись от них шагах в десяти, ухмыльнулся.
— Ну что, Стонек, допрыгался? А ведь я предупреждал тебя, что твоя непоседливость и торопливость добром не кончится! — Вождь снял свой боевой шлем с личиной и Бегущий сполна насладился видом врага.
— Ты-ы-ы?! — тот, кого Вождь называл Стонеком, побледнев, выпучил глаза, а потом, не выпуская из рук мечей, начал тереть свои выпученные глаза кулаками.
— Не! — неверяще бормотал он. — Этого просто не может быть! Как?! Как ты жив?! Тебя же убили — это все знают!
— Я тебе потом расскажу как! — усмехнувшись, пообещал Вождь. — Эй, ты чего?! — всполошился он, потому что Стонек, бросив мечи на землю, рванул вперед, причем настолько стремительно, что никто из орков, включая и расслабившегося Бегущего, ничего не успел предпринять. Подскочив к Вождю, он ухватил его за ногу, повыше сапога и сжал рукой, вызвав этим действием удивленно-недовольное восклицание всадника.
— Стоять! — жесткий приказ остановил орков, рванувшихся на помощь своему Вождю.
— Живой! Нет, ну надо же! — ничего этого не заметивший Стонек, стоял около сидящего на коне орка и, изумленно крутя головой, повторял одно и то же слово, как какое-то заклинание:
— Жив! Ну, надо же, живой!
— Ладно, — добродушно, усмехаясь, Вождь посмотрел на Стонека, — ты скажи, ты сдаваться-то собираешься?
— А? — Стонек несколько мгновений непонимающе смотрел на орка. — А! Конечно! — он закивал головой. — Конечно, учитель! Как же иначе?!
И он, подняв голову, укоризненно посмотрел на орка.
Бегущий, услышав слова этого человека, чуть не рухнул с коня.
«Учитель? Учитель?! — он удивленно смотрел на Вождя. — Он еще и человечков учил?! То-то наши бойцы даже подойти к нему не смогли — прямо живая ходячая мясорубка, а не человек! Теперь понятно, почему!»
Стонек подошел к двум другим захваченным главарям и что-то негромко им сказал. Те кивнули головой и с явным облегчением, легко читаемым на их лицах, обращенных к походному Вождю, швырнули свои мечи на землю, заслужив среди орков неодобрительное покачивание головами.
Если поступок Стонека был оркам близок и понятен — ученик не должен идти против учителя, то вот такая поспешная сдача двумя другими командирами уважения к ним среди орков не добавила, даже наоборот. Нет, орки, конечно, тоже, бывало, сдавались, не видя смысла воевать до полного истребления, но никогда вот так поспешно и трусливо!
Бегущий посмотрел на Вождя.
— Бегущий, сигнал сбора! — отрывисто скомандовал Вождь. — Построиться и доложить о потерях! Пленных — в тыл! Отряди десяток присматривать за ними, чтобы никто из наших не обидел, — продолжил отдавать приказы Вождь.
