Феб всмотрелся. Они были и там тоже, где-то между жилками, двуногие, маленькие, прозрачные и щурящиеся от солнца, Саах чуть меньше, Феб чуть больше. Все неслось к своему пределу славы...
... Саах поднял голову, огляделся. Светало. Рядом, ровно дыша, лежал Феб, весь в грязи и копоти, тут же, прямо на земле. Возле дымились останки обгоревшего грузовика, чуть поодаль распахнутой пастью зияли ворота ангара с небольшим самолетом внутри. Феб пошевелился, открыл глаза, увидел Сааха, вскочил и стал озираться:
- Что? Где мы? Почему не в машине? О!.. - он вспомнил кошмарную ночь, погоню... луг, цветы. - Саах, почему мы живы? И вообще!.. Ничего не понимаю! Цветы...
Саах пожал плечами, неподвижно глядя в пространство, ежась от утренней свежести. Сгорбившись, он пребывал взглядом неизмеримо далеко, за вечностью. - Если желаешь вспомнить все, как было, прежде всего аннулируй себя, - Саах повернулся к нему, - хочешь, попробуем? Стань светом жажды чистоты. Мать нас понесет.
Феб сел рядом. Живое пространство стало ими, они увидели двух маленьких существ в ночи, прячущихся между ангарами от толпы серых убийц. Две фигурки перебежали от цеха к стоящему рядом грузовику:
- Саах, есть у тебя пояс, платок, что-нибудь длинное? - крикнул один из них другому и, не дожидаясь ответа, сорвал с шеи шарф, просунул в отверстие бензобака полосу ткани, мгновенно пропитавшуюся бензином. Он действовал быстро и хладнокровно. Чиркнул спичкой, бросил огонек на конец шарфа, и оба они бросились на землю, не увидев, как вспыхнула ткань, как пламя охватило бензобак, проникло внутрь...
Грохот, объятый огнем грузовик, отпрянувшая тьма, отступающие фигуры полицейских.
- А теперь быстро в ангар за магнием!
Они побежали в ближний ангар, распахнули его и стали ломать попавшимися под руку отрезками труб самолетное шасси, а куски магниевого сплава, отлетающие в стороны, собирать и кидать в гигантский костер. Магний плавился и горел, испуская ярчайший белый свет. Время от времени кто-нибудь из них брал с помощью лопаты кусок горящего металла и подбрасывал его высоко вверх. Падая на землю, эти куски бесшумно взрывались, освещая местность на двести метров вокруг, и становилось на мгновение светло, как днем. Бешеная битва со смертью, схватка жизни с тьмой; они работали без остановки, две закопченные, грязные, измученные фигуры. И, когда первые признаки рассвета возвестили о наступлении дня, оба они без сил повалились на землю и забылись тяжелым бессознательным сном...
... Живое пространство растворилось в тишине, выделив две пары глаз на фоне алеющего горизонта: одни растерянные, другие - никакие, прикованные к кровавой полосе на востоке. И вот первый луч солнца озарил мир, весело штопая вселенскую дыру и заращивая пустоту своим телом.
- Ты видел? Странно. Это, как кошмарный сон. - Феб встал, направился к машине, оставленной на шоссе. - И кого благодарить за все это, то ли солнце, то ли бедный грузовик, пожертвовавший собой...
- Мать...
- Что?..
Саах не ответил. Они принялись за работу. Через пять минут в баррикаде зиял проход, они сели в машину, тронулись с места и, легко набирая скорость, покинули пустынную территорию военного завода - этого коллективного склепа нескольких сотен человек - военных и стражей порядка. Саах устроился поудобнее, склонил голову и к чему-то прислушивался. Феб весело крутил баранку:
- Знаешь, это ночное происшествие напомнило случай, происшедший однажды со мной и Марком. Нас разыскивали, везде пестрели афиши. Мне приписали какие-то политические дела, с Марком было еще хуже, что-то там насчет убийства. Но он относился к этому с большим юмором, и часто был слышен его смех, когда он читал невесть откуда взявшиеся газеты с описанием то наших с ним похорон, то поимки, то воскрешения или побега. Мы скрывались, и все же нас доставали то тут, то там. Для него, похоже, это была просто игра. Как-то мы ночевали в порту.
- Готовься к беспокойной ночи, салага, - посмеивался Марк, - которую я пережил еще двадцать лет назад в лесной хижине.
Он был прав, нас там накрыли, и пришлось удирать через старые баржи, стоящие на приколе. И там произошла интересная вещь. Мы оказались в тупике. Где-то близко слышались хлопки выстрелов и крики. Впереди, за бортом старой баржи - вода, по сторонам - стены, позади - погоня. Он невозмутимо и, как мне показалось, совсем уж не к месту, начал что-то вроде лекции, произнося слова медленно, четко, с веселой искринкой в глазах:
