Глава 5
Трина подходила к ступеням крыльца, закусив губу, и напоминала себе, что Наварро просил ее быть самой собой. Она любила печь. «Может, я и перестаралась, но мне было скучно сегодня». Это была их пятая ночь, а значит, согласно договору, она не сможет увидеть его пару дней. «Он по-настоящему наслаждался приготовленным мною завтраком. Надеюсь, он примет выпечку также хорошо».
Улыбка изогнула губы Трины, когда она вспомнила свое вчерашнее появление у него дома. Наварро встретил ее в дверях, абсолютно обнаженный, и втащил в дом, чуть ли не срывая с нее одежду, а затем поднял уже совершенно нагую Трину на руки. Она была шокирована, когда мужчина внес ее в столовую, и в изумлении уставилась на то, что он там натворил.
Комнату освещали свечи. Наварро бросил спальный мешок поверх обеденного стола и быстро уложил Трину сверху. Он усмехнулся, приказав ей не шевелиться, и она застыла, позволяя мужчине делать с ней то, что он намеревался. Наварро нагнулся, поднимая что-то с края стола. Трина уставилась на шарф, но не произнесла ни слова, пока он связывал ее запястья. Наварро обошел вокруг стола, привязывая конечности Трины по четырем углам, закрепляя шарфами ее ноги. Он улыбнулся, проинформировав женщину, что мечтал об этом весь день.
То, что они находились в столовой, заставило Трину немного занервничать. Что, если один из его своенравных братьев вернется домой? У нее создалось впечатление, что они не были достаточно добросовестны, чтобы позвонить и предупредить, прежде чем заявляться сюда, но она забыла о своем волнении, когда Наварро подошел к приставному столику, чтобы перелить мед в бутылку, которую удерживал над свечой, а значит, тот будет уже теплым, коснувшись ее кожи. Капли разогретого вещества на груди Трины, животе и бедрах, были сексуально-стимулирующим опытом.
Трина была распята на столе, связана так, что едва могла двигаться, когда Наварро опустился на стол рядом с ней. Он начал с ее грудей, слизывая и удаляя каждую каплю меда. К тому моменту, как мужчина добрался до бедер Трины, она уже была так разгорячена и возбуждена, что умоляла трахнуть ее. Наконец, отвязав лодыжки, Наварро задрал ноги Трины к плечам и использовал свой рот, чтобы заставить кончить. Он чуть ли не облизал каждый ее дюйм.
Она снова постучала в дверь, но мысли все еще занимала прошлая ночь. После того, как Трина кончила, Наварро развязал ей руки и, стащив со стола, обхватил ладонь, чтобы увлечь в гостиную. Он крутанул Трину, склонив раком на спинку дивана, и мгновенно вошел в нее. Секс был диким и фантастическим, когда Наварро, прижимая ее к мебели, входил в Трину сзади: горячо, быстро и грубо. Она наслаждалась каждой секундой.
Когда Наварро по-прежнему не ответил на стук в дверь, она отступила и нахмурилась, возвращаясь мыслями в реальность. Может, он в душе? Трина повернула голову, посмотрев на длинную подъездную дорожку, и заметила, что там нет его машины. Впрочем, прошлой ночью ее тоже не было, но Наварро был дома. Трина принялась обдумывать, что делать. Должна ли она уйти или подождать несколько минут и снова постучать? Трина знала, что он приходит домой, ест, а затем идет в душ, поскольку Наварро сам рассказывал ей о своем распорядке.
Прошлой ночью они вместе принимали душ после того, как он трахнул Трину на спинке дивана. Она полюбила купания с этим мужчиной, потому что он позволил ей мыть его, почти замурлыкав, когда Трина терла его густые, шелковистые на ощупь волосы. Они спадали ему на плечи, и ей это очень нравилось. Потом Наварро мыл ее, и к тому моменту, как оба стали чистыми, они уже были возбуждены. Наварро показал ей еще кое-что, чего она никогда не испытывала. Он приподнял Трину, прижав к стене душевой кабины, обернул вокруг своего тела ее руки и ноги и взял, прямо стоя у стены и удерживая женщину на весу.
Трина не кончила, но все равно, когда мужчина держал ее подобным образом, ощущения были невероятными. Он знал, что она не достигла оргазма, и довел ее до него чуть позже, схватив съемную насадку для душа и научив Трину давлению воды. Она вздрогнула, вспомнив, как Наварро прижал ее к стене, одна нога Трины находилась на полу, в то время как его бедра удерживали вторую, задирая высоко вверх и широко раскрывая Трину перед мужчиной. Он заставил ее тяжело кончить от насадки, льющей воду на клитор. После этого они, уже уставшие, упали на постель, пребывая в полусне.
