Из-за дверей донесся странный звук. Он был похож на свист стрелы или бича, только громче и резче. Потом раздался треск, и из щелей по контуру створок вырвался яркий свет. Дверные петли жалобно заскрипели.
Когда звук оборвался, от внезапной тишины у Эбби зазвенело в ушах. Немного опомнившись, она обнаружила, что сидит, судорожно вцепившись в подлокотники кресла.
Двери распахнулись. Из зала вышли телохранители аристократа и колдунья. Все трое остановились в приемной. Эбби ахнула и едва не задохнулась.
Один из телохранителей нес на согнутой руке голову своего господина. На мертвом лице застыл ужас, рот был раскрыт в немом крике. На ковер капала кровь.
- Выброси их вон, - прошипела сквозь зубы колдунья одному из гвардейцев.
Стражник копьем указал телохранителям на лестницу и пошел за ними следом, подталкивая их в спину наконечником. На белые мраморные ступени падали алые капли. Эбби сидела, не в силах пошевелиться.
Старуха медленно поднялась с кресла.
- Пожалуй, сегодня я не стану беспокоить Волшебника Первого Ранга. Приду в другой раз, если понадобится. Она наклонилась к Эбби. - Меня зовут Мариска. Пусть добрые духи даруют тебе удачу. - Она на мгновение нахмурилась и медленно пошла вниз, держась за мраморные перила. Колдунья щелкнула пальцами, и второй гвардеец заторопился вслед за старухой, чтобы ее проводить, колдунья повернулась к Эбби.
- Волшебник Первого Ранга ждет тебя.
Эбби, хватая ртом воздух, неловко поднялась с кресла.
- Что произошло? Почему Первый Волшебник так поступил?
- Этот человек пришел по поручению другого человека, чтобы задать вопрос Первому Волшебнику. Волшебник Первого Ранга дал свой ответ.
Эбби прижала к груди котомку. Она не могла оторвать глаз от кровавых пятен на полу.
- И на мой вопрос он может дать такой же ответ?
- Я не знаю, о чем ты собираешься спрашивать. - Впервые за все это время выражение лица колдуньи немного смягчилось. - Если хочешь, я провожу тебя вниз. Ты можешь поговорить с другим волшебником или еще раз обдумать свою просьбу и прийти в другой день, если все же сочтешь, что это необходимо.
Эбби проглотила слезы отчаяния. Выбора у нее нет. Она покачала головой.
- Я должна его увидеть.
Колдунья глубоко вздохнула.
- Ну хорошо. - Она взяла Эбби под руку, словно хотела поддержать девушку.
- Волшебник Первого Ранга ждет тебя.
Эбби, по-прежнему прижимая к груди котомку, вошла в зал. Факелы в железных подставках еще не горели. Предвечернее солнце стояло достаточно высоко и хорошо освещало зал сквозь большие застекленные окна. Пахло смолой, лампадным маслом, жареным мясом, сырым камнем и застоялым потом.
В зале царила суета и гам. Повсюду сновали люди, и все, казалось, говорили одновременно. Столы, стоящие по всей комнате, были завалены книгами, свитками, картами, уставлены погасшими лампами, горящими свечами и тарелками с недоеденным мясом. Эбби заметила множество непонятных и странных предметов" начиная от мотков ниток и кончая полупустыми мешками с песком. У столов толпились люди; одни мирно беседовали, другие ожесточенно спорили; кто-то листал книги, кто-то просматривал свитки, кто-то переставлял на картах флажки.
Колдунья, по-прежнему держа Эбби под руку, наклонилась к ней.
- Разговаривая с тобой, Волшебник Первого Ранга будет в то же время беседовать с другими людьми. Пусть тебя это не смущает. Просто не обращай на это внимания и говори то, что хочешь сказать. Он тебя услышит.
- Услышит, разговаривая с другими? - недоверчиво переспросила Эбби.
- Да. - Она почувствовала, что колдунья слегка сжала ей руку. - Постарайся говорить спокойно и не думать о том, что произошло с предыдущими просителями.
То есть об убийстве. Вот что имеет в виду колдунья. Не думать о том, что мужчина пришел задать вопрос Первому Волшебнику и за это его убили. Значит, она просто-напросто должна выбросить это из головы? Посмотрев под ноги, Эбби увидела, что идет по кровавой дорожке. Обезглавленного тела нигде не было видно.
Кожу на запястье снова стало покалывать, и Эбби погладила теплый браслет. Колдунья остановилась. Подняв голову, Эбби увидела перед собой толпу людей. Кто-то подходил, кто-то, наоборот, отходил. Одни, оживленно размахивая руками, что-то громко доказывали, другие говорили едва ли не шепотом. Стоял такой галдеж, что Эбби не могла разобрать ни слова. У нее было полное впечатление, что она видит перед собой человеческий улей.
