На обратном пути ее окликнул коренастый мужчина, с пушистой коричневой бородой и густыми растрепанными волосами. На нем были очень узкие джинсы, темный свитер с высоким воротником, который, как показалось Макси, от ветхости вот-вот расползется.
— Вы здесь работаете, ведь так? Макси кивнула в ответ, но улыбка не получилась.
— Вот и хорошо, — сказал он, потирая руки. — Я бы не хотел, чтобы вы меня не так поняли, видите ли, у меня там в комнате паук.
— Паук?
— Да, такой маленький, черненький, волосатенький паучок. На окне.
Макси неожиданно для себя улыбнулась.
— Я понимаю, — сказала она, думая: «Что ему ответить?»
— Ну и что? Что прикажете с ним делать?
Она пожала плечами.
— Да ничего.
— Ничего? Вы меня извините, ради Бога, но я не выношу пауков. Тараканы еще куда ни шло, но только не пауки.
Он говорил очень серьезно, без тени смущения. Он не любит пауков, и это Макси понимала, но она никак не могла взять в толк, зачем ей об этом говорить.
— Меня зовут Макси Хантер, между прочим. А вас? — спросила она, надеясь, что мужчина перейдет на другую тему.
Он погладил бороду.
— Роберт Вортсворд. — Можно просто Бобби. Так как насчет паука?
— А что паук? — сказала Макси, стараясь не заострять тему. — Я бы на вашем месте не волновалась по этому поводу. Может, вы сейчас вернетесь в комнату, а его уже нет.
— Как это нет? А куда ж этот маленький зверь денется?
— Ну, хорошо, тогда задавите его, пока он не убежал. Я принесу вам бумажную салфетку.
Он пристально на нее посмотрел, прищуриваясь.
— Вы меня разыгрываете?
— И не собираюсь.
Он внезапно усмехнулся.
— А, ну все понятно. Я вам кажусь этаким городским недотрогой, вы прекрасно знаете, что я и мухи не обижу. Тараканов я и то убивал только спреем.
— Спрея у нас никакого нет. Но послушайте, завтра утром бабушка у вас пропылесосит и уберет паука. Если вы хотите избавиться от него сейчас, я советую салфетку. Очень аккуратно.
Макси подмигнула ему и убежала, оставив его наедине с мыслями о пауке. Вот еще глупости — пауков не убивать!
Посмеиваясь про себя, Макси побежала на веранду.
И тут ее веселость как ветром сдуло. Коробки и сундуки были горой навалены на веранде и по высоте уже сравнялись с цветочными корзинами. А, кроме того, по всему полу тянулась длинная, темная полоса. Макси свалилась в плетеное кресло. Она сама придумывала интерьер, сама красила кресла, перетягивала подушечки и вырастила цветы. Сейчас все это перемешалось с пожитками шайки Картера Ричардсона. В это время дверь отворилась, и Джим Хантер втащил большой фанерный ящик, поставив его рядом с таким же, но еще больших размеров. Он вытащил из кармана платок и вытер пот с лица и шеи. Выглядел он неважно. Макси подошла к деду и положила руки ему на плечи.
— Может, передохнешь немного?
— Я в порядке.
— Я не говорю, что нет. Давай я тебе холодного чаю принесу. Наверное, все хотят отдохнуть.
Джим положил платок на шею и потянулся.
— По-моему, мы уже все перетащили.
Ну и багажа они навезли! Пойду, позову Картера.
— Нет уж, ты сиди здесь, — сказала Макси, и не успел он открыть рот, как она уже унеслась.
Картер растянулся во дворе на травке и пожевывал перышко чеснока.
— Вы тут разлеглись, а дед там таскает тяжести. Перед тем как продолжать, давайте сразу выясним один вопрос, мистер Ричардсон.
— Просто Картер, — с улыбкой произнес он. — Так что вы хотели прояснить?
Стараясь сдерживать гнев, Макси сжала кулаки.
— У моего деда в феврале был сердечный приступ. Он бы берег себя, не будь таким твердолобым янки. Делать он будет все, о чем вы его ни попросите. Но я не хочу, чтобы вы или кто-нибудь из вашей компании садились старикам на шею. Если у вас появятся претензии или потребуется сделать какую-либо работу, обращайтесь прямо ко мне. Я ясно говорю?
— Абсолютно ясно, — ответил Картер, перестав улыбаться. — К сожалению, я не знал о болезни вашего дедушки.
— Я думаю, он сам бы не стал таскать коробки.
Макси разжала кулаки. Пожалуй, она переборщила. Конечно, Картер не знал ничего. Однако сейчас он тут развалился, а дед вкалывает, несмотря на его солидный возраст. Макси напомнила себе, что Картер большой мастер ставить людей в неловкое положение, особенно женщин.
