— Ну ладно, думаю, никому не будет хуже, если мы вместе дойдем до Ламута, — Локлир вдруг тяжело опустился на землю. Его плащ распахнулся, и Оуин увидел на одежде кровь.
— Ты ранен! — воскликнул он.
— Слегка, — пробормотал Локлир.
— Что случилось?
— На нас напали в нескольких милях севернее отсюда.
Оуин принялся рыться в своей дорожной сумке.
— У меня тут есть кое-что. Снимай свою тунику!
Пока Локлир раздевался, Оуин извлек из сумки бинты и порошок.
— Тетя настояла, чтобы я взял это с собой — на всякий случай. Я думал, это глупая причуда старушки, а вот смотри-ка, пригодилось.
Локлир терпеливо ждал, пока юноша промоет глубокую, почти до ребер, рану, явно нанесенную мечом. Он лишь поморщился, когда ее присыпали порошком.
— Твой друг не очень-то разговорчив, — отметил Оуин, бинтуя грудь сквайра.
— Я ему не друг, — буркнул высокий незнакомец и протянул руки так, чтобы стали видны кандалы. — Я его пленник.
— И что он сделал? — Оуин попытался рассмотреть лицо говорящего в глубине капюшона.
— Ничего, если не считать того, что родился не по ту сторону гор, — объяснил Локлир.
Откинув капюшон, Горат одарил Оуина недоброй улыбкой.
— Боже! — воскликнул юноша. — Да он из Братства Темной Тропы!
— Я моррел, — поправил его Горат с едва уловимой горькой иронией в голосе. — «Темный эльф» на твоем языке, человек. По крайней мере, наши родственники в Эльвандаре сделали все, чтобы вы считали нас такими.
Локлир вздрогнул, когда Оуин стал наносить на рану бальзам своей тетушки.
— Почти две сотни лет вражды и войн позволили нам сформировать собственное мнение, Горат.
— Вы, люди, мало что понимаете.
— Возможно, — ответил Локлир. — Я никуда сейчас не спешу, так что просвети меня.
Горат какое-то время в раздумье смотрел на молодого сквайра.
— Те, кого вы называете «эльфами», и мы — родня по крови, но живем по-разному. Мы стали первой смертной расой после великих драконов и Древнейших.
Оуин посмотрел на Гората с любопытством, в то время как Локлир лишь проронил сквозь стиснутые зубы:
— Поживей, парень!
— А кто такие Древнейшие? — шепотом спросил Оуин.
— Повелители драконов, — объяснил Локлир.
— Владыки силы, валкеру, — добавил Горат. — Покинув этот мир, они вручили нам наши судьбы и назвали нас свободными людьми.
— Я слышал эту историю, — сказал Локлир.
— Это не просто история, человек. Так моему народу был дарован здешний мир. Потом появились вы, люди, и гномы и другие. Это наш мир, а вы его у нас украли.
— Я не богослов, — заметил дворянин, — и недостаточно хорошо знаю историю, но мне кажется, что бы ни послужило причиной нашего появления в этом мире, мы — здесь, и нам некуда больше идти. Если ваши сородичи-эльфы смогли с этим примириться, то почему вы не можете?
Горат хмуро взглянул на молодого человека и ничего не ответил. Затем встал и угрожающе двинулся к Локлиру. Оуин только-только успел затянуть повязку, а Локлир, оттолкнув его в сторону, уже вскочил и схватился за рукоятку меча.
Но, вместо того чтобы напасть, Горат сделал стремительный выпад и набросил на кого-то цепь, скреплявшую его кандалы. Локлир успел уклониться в сторону, а Оуина оттолкнул сам Горат с криком: «Убийца в лагере!»
— Не путайся под ногами! — прорычал он вслед за этим.
Оуин не мог понять, откуда тут появился убийца. Секунду назад они сидели на поляне втроем, а сейчас Горат держал мертвой хваткой одного из своих сородичей.
В мерцающих отблесках костра виднелись две фигуры, их очертания расплывались на границе света огня и темноты леса. Горат выбил меч из руки второго моррела, а когда тот попытался вытащить кинжал, скользнул ему за спину, закручивая цепь вокруг шеи нападавшего. Он натянул цепь сильнее, и глаза задыхающегося моррела выпучились.
— Не сопротивляйся, Хасет. По старой памяти я сделаю это быстро. — И, вывернув запястья, Горат затянул цепь на шее темного эльфа, тот обмяк. Горат отпустил его и, когда тело упало на землю, сказал:
— Да благословит тебя богиня тьмы.
— Я думал, мы от них оторвались, — Локлир поднялся на ноги.
— Я знал, что нет, — хмуро сообщил Горат.
— Почему же ты ничего не сказал? — возмутился Локлир, натягивая тунику поверх повязок.
