— Ты не слишком-то помогла мне.
— Что ж, помочь мужчине избавиться от чувства вины — дело небыстрое. Мне понадобится время.
— Клянусь, я видел его раньше, — сказал Кир, поглядев на дорогу, по которой они сюда приехали.
— Кого?
— Луку, если его зовут именно так.
Калай нахмурилась.
— А где ты мог его видеть?
— Не знаю. Возможно, в армии.
— Ты служил с ним вместе?
Кир запрокинул голову, вспоминая.
— Я помню всех, кто был в моей центурии, в лицо и по имени. Если я и служил вместе с ним, то за это время его внешность должна была сильно измениться. И имя он наверняка сменил.
— А зачем?
Кир привязал молитвенный шнурок к поясу, видимо решив, что на сегодня хватит.
— Возможно, он был очень молод в те времена, когда я знал его. А может, он стал членом какой-нибудь тайной военной или религиозной организации и смена имени была ему необходима. В таких случаях изменение внешности и имени символичны: они знаменуют расставание со старой жизнью и принятие новых обязанностей и ценностей.
Калай на мгновение задумалась. Это очень напоминает крещение в христианстве, подумала она.
— А что за тайные военные организации?
Опустив голову, Кир принялся тереть виски.
— Все, что я могу тебе сказать: их немало, а те, кто в них состоит, полагают, что рай осенен мечом.
— Думаешь, этот Лука — важная персона в такой организации?
В ответ Кир бросил на нее суровый взгляд, явно означавший, что такое может быть известно лишь очень немногим.
Калай отпила воды. Приятная на вкус, слегка пахнет сырой землей.
— Мужчины любят важничать и кичиться, когда хотят произвести впечатление на женщину. Много выпивают, бравируют своей значимостью. А потом разглашают всякие тайны в процессе интимного общения.
Подождав, пока Кир осознает смысл ее слов, она отпила еще глоток воды.
— Как ты думаешь, руководит всем этим римлянин?
— Наверняка. Между Римом и Египтом всегда были натянутые отношения, и я могу лишь догадываться, что главный здесь — Сильвестр, епископ римский.[66]
— Кто он такой?
— Правая рука императора Константина.
— То есть слуга императора?
— Да.
Встав, Кир пошел к пруду, чтобы зачерпнуть воды чашкой. При его крупном телосложении он двигался бесшумно и изящно, как леопард. Пропитанное потом белое одеяние и черные волосы были покрыты пылью, но сквозь них Калай легко угадывала мощные мышцы, играющие при каждом движении.
Калай легла на бок и положила голову на ладонь, упершись локтем в землю. Заратан захрапел, а Варнава перевернулся на другой бок.
Она кивнула в сторону Варнавы.
— Удивительно, что этот старый монах не попытался остановить нас, когда мы допрашивали Луку.
— Я тоже удивился. Ждал, что он вмешается, — ответил Кир, возвращаясь с чашкой воды в руке и садясь.
— Он решил пощадить твои чувства? — напрямик спросила Калай.
— Неужели тебя никто никогда не учил деликатности? — ответил вопросом Кир, закрыв глаза, словно пронзенный внезапной болью.
— В дальней дороге людям надо быть откровеннее друг с другом, — сказала она, пожав плечами.
Кир отхлебнул воды.
— Не знаю. Никогда не пытался.
— Наверное, ты всегда боялся обидеть других, а я тварь.
— Я так не думаю.
Они долго смотрели друг на друга. На его лице отразилась целая гамма переживаний. Потом, недовольный своим проявлением эмоций, он отвернулся.
— Прости меня, — тихо сказал он.
— За что?
— Я знаю, что ты не любишь, когда на тебя пялятся.
— Что ж, с этим ничего не поделаешь. Я самая красивая женщина из всех, кого ты когда-либо видел.
Последнюю фразу ей говорили, наверное, не одну тысячу раз за ее жизнь.
Уголки глаз Кира насмешливо скривились.
— На самом деле — нет.
Калай отстранилась с оскорбленным видом.
— Значит, мне незачем беспокоиться, что как-нибудь ночью ты захочешь залезть ко мне под одеяло? — спросила она после паузы.
Кир улыбнулся.
Калай допила воду и отставила чашку в сторону. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее становилось взаимное притяжение, хотя он хорошо маскировал это. А вот что касается ее…
Пауза затянулась, и Кир нахмурился, глядя на глиняную чашку с отбитыми краями в своей руке.
— Если бы все было так просто… Но и я, и ты знаем, что это не так. Можно, я кое-что расскажу тебе? Это может облегчить наше общение.
