Неужели он и правда совершил этот страшный грех? Люди с легкостью ступают на путь зла, Изабелла видела это во Флоренции. Но Маттео?
– Откуда мне знать, что есть правда, – сказала она, – и что есть справедливость…
Орландо достал из кармана небольшой сверток и молча протянул Изабелле.
– Это письма, которые мне писала Мария Лоренца. Я думал, что никогда никому не покажу их, что лучше всего сжечь их, но ты заслуживаешь правды, – печально сказал он, отступил назад и улыбнулся Изабелле. – Я попрошу одну из сестер принести тебе одежду и еду. А теперь я тебя оставлю. Боюсь, я слишком многого требую от тебя, прости.
Изабелла растерянно смотрела, как он идет к двери.
– Не уходи! – воскликнула она, когда Орландо взялся за ручку. Он не мог так быстро уйти.
– Я должен, – сказал он не оборачиваясь. – Тебе нужно подумать обо всем, что случилось, моя милая Изабелла. Мне жаль, что пришлось привезти тебя сюда обманом, поведать эту грустную историю. Если бы я мог, я бы навсегда остановил время, когда мы были во Флоренции…
Он взглянул на нее с печальной, ранящей сердце улыбкой.
– Ты преподнесла мне бесценный дар, Изабелла. Подарила мне покой, которого я никогда не знал. Мне хотелось бы что-то дать тебе взамен. Помни, если я тебе буду нужен, я всегда рядом. Если ты сможешь простить меня.
Он ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Изабелла рванулась за ним, хотела потребовать, чтобы он рассказал ей все, но сдержалась, замерла у двери. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
Она снова подошла к окну и увидела девочку, сидевшую на каменной скамье рядом с одной из монахинь. Рыжеволосая головка склонилась над книгой. В это мгновение она была так похожа на Маттео…
Изабелла поспешно отвернулась и развернула первое письмо. Это была короткая записка, написанная выцветшими, расплывшимися чернилами, словно Мария Лоренца плакала, подбирая слова. Она старательно выводила каждую букву, как будто была не очень образованной, но вкладывала в слова всю душу, изливая свое сердце единственному другу. Орландо.
История была не просто грустной, она была трагичной. Изабелла чувствовала страдания Марии Лоренцы. Ее безыскусные письма не могли лгать.
Охваченная печалью, Изабелла едва не уронила письма на пол. Так сильно было чувство вины, овладевшее ею.
Она поспешила к двери. Она не знала, куда идет и зачем, знала только, что ей нужно найти Орландо. Обнять его, сказать ему, что она больше не будет сомневаться в своих чувствах. И никогда не позволит ему уйти.
Но, распахнув дверь, Изабелла обнаружила испуганную монашку, держащую в руках простое шерстяное голубое платье. Изабелла вдруг поняла, что не может бегать по монастырю, закутавшись в одеяло.
Одевшись и причесавшись, она вышла в сад и обнаружила, что девочка исчезла. Орландо тоже нигде не было видно. Только письма, которые Изабелла сжимала в руке, доказывали, что он существовал.
Она добежала до конца сада и оглядела тропинки, но Орландо не увидела.
– Вы синьорина Изабелла? – мягко спросил кто-то.
Изабелла повернулась и увидела перед собой смущенно улыбающуюся монашку.
– Да, это я.
Монашка протянула сложенное письмо.
– Синьор Ландуччи просил передать это вам. Он просил подождать, не отдавать письмо сразу, но мне показалось, что вам необходимо его прочесть.
Изабелла взяла письмо, и монашка исчезла так же неслышно, как появилась. Изабелла сломала восковую печать и быстро пробежала глазами письмо. Оно, очевидно, было написано давно, еще до того, как Орландо привез ее сюда, – воск затвердел, чернила высохли.
«Моя прекрасная Изабелла!
Моя тайна теперь в твоих руках, распорядись ею, как сочтешь нужным. Ты стала для меня драгоценным даром, который, боюсь, я не смогу оставить себе. Ты подарила мне мир и красоту, показала, какой светлой и радостной может быть жизнь. Я возвращаю тебе твой подарок и прошу принять его. Сестры позаботятся, чтобы ты в безопасности вернулась к отцу, как я забочусь теперь о Марии. Если ты все еще хочешь отомстить мне, я вернусь за ответом.
Моя жизнь принадлежит тебе.
Орландо».
Изабелла смяла листок, невидяще уставившись перед собой. Ей хотелось кричать от боли. Он ушел, оставил ее. Он открыл ей свою тайну, свою жизнь и жизнь ребенка. Он доверился ей. Но может ли она доверять самой себе?
