Да, она принадлежала к клану Строцци, но не к их миру. Если он уничтожит невинность, сиявшую в ее глазах…
Орландо со злостью пнул подвернувшийся под ноги камень. В прошлом он не раз преступал нравственную черту, это правда, но сможет ли сделать это сейчас?
Он не знал, куда идет, сворачивал в узкие извилистые улочки и вдруг очутился на площади, где высился дворец Строцци. За мощными каменными стенами царила тишина, во мраке ночи дворец походил на крепость.
На площади было людно. Куртизанки, которым далеко было до Лукреции и ее подруг, собрались у фонтана. Лунный свет заливал их обнаженные плечи. Одна из них, чарующе улыбаясь, окликнула Орландо.
Может быть, это как раз то, что ему нужно, чтобы изгнать демона. Чтобы забыть Изабеллу. Он улыбнулся и уже открыл рот, чтобы ответить куртизанке, но что-то удержало его.
Бросив женщине монету, он повернул назад, к дому Строцци. В одном окне мерцали свечи. Словно отвечая мыслям Орландо, в окне появилась Изабелла.
За стеклом и прочной решеткой лицо ее казалось бледным, размытым пятном, но Орландо узнал рассыпавшиеся по плечам черные волосы. Она коснулась стекла кончиками пальцев, как будто заметила Орландо. Он хотел окликнуть ее, но тут же обозвал себя глупцом. Изабелла не могла его видеть, но даже если бы она позвала его, он не приблизился бы к ней.
Если Орландо действительно благородный человек, как утверждала Лукреция, он тотчас удалился бы и никогда больше не встречался с Изабеллой. Но влечение к ней было сильнее доводов рассудка. Орландо не мог оторвать глаз от ее милого лица.
И тут в его ушах снова прозвучали слова Лукреции. Используй ее…
Человек, которым он был еще так недавно, поступил бы именно так. Но теперь, при взгляде на Изабеллу, Орландо открылась правда: он изменился. А это уже было опасно.
Изабелла еще не видела место празднества, а до ее ушей уже донеслись звуки буйного веселья – пение флейт и гул тамбуринов, смех, крики. Они миновали лабиринт узких улочек и вышли на луг Прато. Изабелла застыла в изумлении.
Безудержное веселье, развевающиеся на ветру яркие флаги, аромат жарящегося мяса и миндаля, приправленного корицей, – все это напоминало праздники в тосканской деревне, где музыка и танцы зачастую были единственным способом скрасить повседневную жизнь.
Они остановились на вершине холма. Обернувшись, Изабелла увидела каменные дома и шпили соборов. Широкополая шляпа защищала ее глаза от яркого солнца, сиявшего на лазурном небе. На мгновение Изабелле показалось, что она видит мастерскую Боттичелли, чувствует в легком ветерке запах краски. Она вспомнила неоконченную картину на мольберте, изображавшую волшебный сад. Этот сад казался таким реальным, таким живым, казалось, стоит сделать шаг – и очутишься среди чудесных растений.
– Изабелла! – окликнула Катерина. – Поторопись, а то всю клубнику съедят.
Улыбнувшись, Изабелла посмотрела на кузину. Катерина шла под руку с Джулиано. Их головы были склонены друг к другу.
Катерина протянула свободную руку Изабелле.
– Не уходи далеко, кузина, и все будет хорошо, – прошептала Катерина, но не улыбнулась. Напротив, она выглядела встревоженной.
Изабелла не знала, что может случиться в такой солнечный день, но некогда было выяснять у Катерины причины ее озабоченности. Джулиано повел их в самую гущу веселья. Он был красив, почти как Орландо, подумала Изабелла, наблюдая за ним. Его лицо и фигура были совершенны, но в глазах не пряталась загадка, как у Орландо. В Джулиано не было никакой таинственности.
Прато представлял собой большой зеленый луг на берегах Арно. Цветущие деревья, ярко-зеленая шелковистая трава. Впрочем, сегодня травы не было видно из-за веселящейся толпы, прятавшейся в тени шелковых шатров.
Вслед за Катериной Изабелла прошла через арку, оплетенную диким виноградом и украшенную белыми цветами, и очутилась в самом сердце праздника. В саду Венеры.
Дамы в ослепительных нарядах абрикосового, алого, зеленого, белого цветов, с распущенными волосами, украшенными цветами и лентами, танцевали на траве. Каждый раз, когда они хлопали в ладоши, колокольчики на их запястьях издавали веселый звон. Вокруг них танцевали мужчины, одетые еще более изысканно. Изабелла смотрела, как оба круга сходятся в танце, смешиваются, потом снова расходятся. Темп музыки все больше ускорялся, яркие цвета смешались, как на витраже.
