– Вообще-то нам лучше говорить, что я ваш старый друг. Приехал навестить, и старая любовь вспыхнула вновь.
Она покачала головой.
– Кто клюнет на это?
– А почему нет? Если я за что-то берусь, я все делаю хорошо.
– Я тоже, но сейчас не в этом дело. – Она обошла его и двинулась к двери. – Я хочу принять душ и одеться.
Он улыбнулся.
– Наденьте что-нибудь очень соблазнительное. Вы должны сразить меня наповал.
– Соблазнительное? – Она раскинула руки и выставила напоказ свой большой живот, обтянутый халатом. – Нужно чудо, чтоб мужчина этого не заметил.
Он пробормотал что-то себе под нос. Ей показалось, что он сказал:
– Сам удивляюсь.
Нет, она явно ослышалась.
Миган открыла верхний ящичек старинного комода и достала ювелирный ларчик, который обычно брала с собой в поездки. Особой слабостью к драгоценностям она не отличалась, но у нее были кое-какие вещички, которые она любила. Сегодня в самый раз надеть золотой браслет, который ей подарила перед смертью бабушка. Он олицетворял для нее старый добрый мир, который вдруг сейчас стал распадаться.
Она открыла ларчик. Серебро, часики в яшме и золотые сережки тут, а браслета нет.
Странно, она могла поклясться, что клала его сюда перед отъездом.
Миган продела в мочки ушей сережки и закрепила замочек сзади, даже не глядясь в зеркало. Ну, кажется, готова…
Она взялась за перила и пошла вниз по ступеням: это ее большой выход в роли беременной роковой женщины. Она привезла с собой в основном просторные брюки и безразмерные рубашки, но, к счастью, прихватила и приличную костюмную пару: голубой свободного покроя сарафан с мелкой плиссировкой и белую блузку под него. Ее-то она и решила надеть по случаю торжественного выхода.
Соблазнительной ее вряд ли можно назвать, но в голубом она всегда выглядела выигрышно. Миган воспользовалась косметикой и сделала стильную прическу. Одевайтесь красиво, и вас не убьют. Как ни странно, с Бартом она чувствовала себя в большей безопасности.
Еще несколько дней назад он был для нее мрачной и непонятной личностью, человеком, который ел ее глазами, зная, что она одна в доме. Теперь он переселился к ней.
– Ты готов?
Барт обернулся и присвистнул.
– Мы же договорились не играть комедию дома.
– Какая тут комедия. Ты выглядишь фантастически.
– Я выгляжу как глубоко беременная женщина.
– Тебя замучат комплиментами. Неужели Джон не говорил тебе, что ты красавица?
– Джон не из тех, кто говорит комплименты.
– В таком случае поделом ему, что он потерял тебя. А теперь пойдем потрясать свет.
– Для ланча рановато.
– Я подумал, что нам стоит начать с универсама. Там больше шансов наткнуться на знакомых. Аптеки тоже не нужно отбрасывать. И уж конечно кафетерии, книжные лавки…
– Я все еще не слишком хорошо себе представляю, что должна делать.
– Ничего. Будь собой, женщиной, приехавшей в Ориндж-Бич на Рождество, а заодно и родить ребенка. Кто в округе может знать, что ты вынашиваешь ребенка Джеки?
– Лично я считала, что никто. У Джеки здесь уже никого не осталось, так что кому знать о суррогатной мамаше? Да и она сама не распространялась об этом каждому встречному-поперечному. Если и знали, то один-два близких знакомых. Сам понимаешь, как к этому пока что относятся. Она не хотела, чтобы что-нибудь омрачало ее материнство в будущем.
– Я тоже это слышал.
– Однако ты знаешь о ребенке. – Миган положила руку на валик дивана и посмотрела ему в глаза. – Как ты умудрился узнать?
– Расспрашивал ее ближайших друзей. Соседку.
– Я теперь никогда не смогу жить с чувством безопасности. Вот тебе и частная жизнь.
– Это не самое худшее.
– Может, и так, но только с твоей точки зрения.
– Так ты хочешь, чтоб местные жители считали, что это твой ребенок?
– Ни в коем случае. Я всем твержу, что я донор. Я и в Новом Орлеане так говорила. Только Джон все знает. Я имела слабость посоветоваться с ним, когда Джеки сделала мне это предложение.
– Отлично. Пусть так все и будет. Этого достаточно.
Они пошли к выходу, и он взял ее под руку.
– Пожалуй, лучше ехать на твоей машине. Если хочешь, я поведу, хотя это не обязательно. Я не из тех мужчин, которым не по себе, когда машину ведет женщина.
