– Правда? – улыбнулся тот. – Здорово… Только знаешь что?
– Что?
– Не зови меня Беспаловым! А то мне все время кажется, что это учитель меня к доске вызывает…
– А как же прикажешь тебя звать? – удивился Матвей.
– А вот в классе все зовут меня Безухычем, – сообщил Беспалов. – Потому что я на Пьера Безухова похож, из «Войны и мира». Так однажды Егор Андреич сказал, и меня после этого сначала прозвали Безуховым, а потом уже Безухычем почему-то стали звать…
– Ну, лады! Тогда и я буду звать тебя Безухычем! – улыбнулся Матвей.
Потом Лена Стасова принесла свой рассказ про школьную любовь. Рассказ был длинным и печальным. Там говорилось про одну девочку, которая полюбила одноклассника, а тот оказался очень больным. И в течение всей этой истории было не ясно: выживет тот мальчик или нет? Героиня, которую звали Аня Полонская, всю дорогу плакала, а потом, когда мальчик все-таки умер, тоже попыталась что-то с собой сделать, но врачи ее спасли.
Матвей рассказ взял, но честно предупредил, что его, видимо, придется сократить.
– Нельзя рассказ сокращать! – заявила Лена. – Тогда весь смысл сократится!
– Тогда, может, у тебя есть другой рассказ, покороче?
Лена пообещала принести другой рассказ.
– Там про одну девочку, как она мечтала стать моделью и пошла на курсы, а курсы оказались «липовые», и все ее мечты рухнули… Очень поучительная такая история!
– Ладно, неси про мечтательную девочку! – вздохнул Матвей.
Он начинал понимать, насколько работа главного редактора газеты не сахар…
И вот когда Матвей уже собрался было уходить, пришла Маша Копейко.
– Привет, Ермилов! – сказала она.
– Так здоровались же… – пробурчал Матвей, которому почему-то вдруг стало очень жарко. – Утром еще…
– Правда? – спросила Маша. – Ну и что? Можно ведь и еще раз поздороваться!
– Тогда – привет! – ответил Матвей.
– Как дела с газетой?
– Нормально…
– А я вот тоже принесла кое-что. Не знаю, рассказ не рассказ, да и не статья вроде. Так, мысли разные…
– Давай. Посмотрю прямо сейчас.
– Нет, ты лучше это дома почитай. Хорошо?
– Ну, хорошо…
Из школы они вышли вместе. И как-то так само собой получилось, что Матвей отправился провожать Машу до ее дома.
– А ты, оказывается, совсем не такой, каким кажешься, – сказала вдруг Маша.
– Ну и какой я? – Матвей старался идти помедленней, чтобы дорога заняла побольше времени.
– Ну… Ты со стержнем внутри!
– С каким еще стержнем?
– Как тебе объяснить… Есть люди – как пластилин: из них все время что-то лепят окружающие. А сами они собственной формы не имеют. Они такие… бесформенные.
– А я – не бесформенный? – усмехнулся Матвей.
– Ты – не бесформенный… – ответила Маша с какой-то особой интонацией в голосе.
И эта интонация вызвала в Матвее странное ощущение: как будто он падает куда-то, в какую-то бездну, но не страшную, а теплую и обволакивающую. И он не нашел ничего лучше, как сказать:
– А зато ты – очень красивая!
Маша ничего не ответила, но Матвею показалось, что девушка чуть улыбнулась краешками губ…
Они шли через осенний сквер. Толстые липы, уже потерявшие почти все свои листья, стояли вокруг. Было пасмурно, но совсем не холодно. Ребята присели на скамью. Матвей заметил ворону, сидящую на ветке дерева.
«Очень грустная ворона! – подумал Матвей. – Наверное, она думает о предстоящей зиме!»
– Хочешь, стихи прочту? – спросил Матвей.
– Прочти! – Маша взглянула на него искоса. – А чьи стихи? Твои?
– Нет, к сожалению… Я стихов писать не умею. Это Безухыча. То есть Пети Беспалова. Помнишь, толстенький такой восьмиклассник?
– Ага, помню. Смешной, в очках. И все время смущается.
– Во-во. А стихи такие…
И Матвей прочел Маше наизусть стихотворение – ну то, про ворон.
Некоторое время девушка молчала. А потом произнесла:
– Хорошие стихи.
Матвей сказал:
– Я тоже считаю, что хорошие. Только никак не могу понять – что в них такого? Ну почему они кажутся хорошими? Вроде не очень складные, да и тема – вороны какие-то…
Маша улыбнулась:
– В этих стихах есть любовь…
– Любовь? – с недоумением переспросил Матвей.
– Ну да! Разве ты сам не чувствуешь?
– Любовь к природе, что ли? – Матвей никак не мог взять в толк, о чем говорит девушка.
