Волнение Джуд относительно поведения детей в полете оказалось беспочвенным. Дети вели себя примерно. Они расшумелись лишь один раз, когда им пришлось остаться в зале ожидания: Джуд вдруг вспомнила, что, кажется, не выключила дома утюг, и частный самолет Луки был снова отведен в ангар.
— Нам надо быть на месте около трех, — обратился Лука к пилоту, когда все наконец расселись по местам.
— Теперь ты мне житья не дашь, все время станешь напоминать, что мы опаздываем по моей вине, — виновато заметила Джуд.
— Я пока ни разу и ни в чем тебя не упрекнул… Он с любопытством покосился в ее сторону.
Джуд нахмурилась:
— Но ты, конечно же, об этом думал, я уверена.
Утюг был выключен, но что было бы, если бы он был включен?
— Ты уже это говорила, — спокойно ответил он, поправляя выбившийся локон на ее щеке.
Джуд с отчаянием призналась себе, что даже этот случайный знак внимания с его стороны действует на нее катастрофически.
— Когда мы проживем с тобой лет двадцать, ты, может быть, и научишься читать мои мысли, — мягко произнес Лука. — Но сейчас ты, признаюсь, совсем не угадала, о чем я думал.
Увидев его взгляд, она решила, что лучше не спрашивать, о чем он думал тогда и думает в настоящий момент.
— Трусиха, — прошептал Лука ей на ухо, видя, как она, чтобы скрыть смущение, взяла журнал и притворилась, будто внимательно его читает.
Однако сам Лука, похоже, очень хорошо читал ее мысли. Листая журнал, Джуд наткнулась на фотографии со свадьбы какого-то важного лица, где присутствовало великое множество весьма именитых гостей, и ее сердце невольно дрогнуло от предчувствия.
Джуд быстро захлопнула журнал и отшвырнула его в сторону. Покосившись на Луку, она увидела, что он смотрит на нее, — Обычное скучное сборище знаменитостей в вечерних платьях и смокингах, — сказала она, чтобы заполнить паузу и как-то объяснить свой поступок. — И как только людям может все это нравиться. — Она осуждающе наморщила лоб. — Что это за жизнь, если без макияжа нельзя даже носа из дому высунуть, ведь в любой момент они рискуют попасть в объектив какого-нибудь папарацци в самом неприглядном виде.
Она выразительно пожала плечами, но тут же спохватилась, вспомнив, что рядом с ней сидит человек как раз такого круга. Ей стало неловко.
— Я не имела в виду тебя, — принялась оправдываться она.
— Хотя бы за это спасибо.
Она слегка покраснела.
— Было бы глупо с моей стороны защищать человека, которому плевать на общественное мнение.
— Нет, одно мнение для меня очень важно: мнение судьи, который может решить, что я как отец недостоин воспитывать Валентину. — Он печальным взглядом посмотрел на дочь, которая старательно поправляла пышный бант в прическе Софии.
Наблюдая за ним, Джуд почувствовала такую мощную волну любви, что чуть не задохнулась. Внутри у нее росла уверенность, что самое страшное, чего боялся Лука, никогда не произойдет. Она импульсивно взяла загорелую руку, которая покоилась на его колене, с чувством сжала ее и порывисто произнесла:
— Лука, мы никому не позволим отнять у нас Валентину.
Лука поднес ее маленькую ладошку к губам.
Джуд от смущения вырвала у него свою ладонь.
— Извини, — пробормотала она.
— Ты раньше не имела привычки извиняться, когда прикасалась ко мне.
— Это произошло под влиянием момента, — сказала Джуд, надеясь, что ее ответ подтвердит, что она не собирается переступать установленные им самим невидимые границы и смешивать то, что происходит между ними в спальне, с тем, что касается других сторон их жизни.
Но только как она сможет сохранять поверхностные отношения с человеком, которого безумно любит, который для нее — центр вселенной!
— Ты не испытываешь ко мне влечения? — спросил он, и сердце его заныло в тоскливом ожидании.
— Конечно, нет.
Произнеся это, Джуд почувствовала неуверенность, так как выражение лица Луки оставалось каменным.
— Может быть, нам попробовать изобразить что-то похожее на страсть? Люди часто и охотно принимают желаемое за действительное, и наши попытки произведут на всех благоприятное впечатление.
Джуд и бровью не повела, чтобы он не догадался, как сильно его слова ранили ее самолюбие.
