Признаюсь, мне, архиерею, было страшно читать строки, написанные г. Юрчуком, в которых он обвиняет своих политических недругов в том, что они «потеряли якобы стыд и совесть, закрыли некоторые отделы Союза Р. Народа, стали убивать (конечно, не в буквальном смысле) своих же более храбрых воинов, почему остается прибегнуть к помощи Того, без Которого всуе трудишася зиждущии». Страшно за г. Юрчука и за тех, кто последует его совету приступать в таком враждебном настроении к св. Чаше Господней, хотя и с молитвою, но с гордою, лицемерною, осуждающею братьев и сознающею свое над ними превосходство... Ведь вот к чему ведет знакомство с бреднями спиритов и их медиумов, и я с болью сердца узнал из той же заметки Юрчука, что какой-то священник печатает свои заметки, хотя и полезные, в журнале спиритов «Смелые Мысли»... Служителю-то Церкви уж это никак не подобало бы: ведь для него это — сугубый грех!
Кстати: было время, когда служители алтаря всячески открещивались от всего, что носило на себе печать вражды к Церкви; теперь нередко встретить батюшку, с интересом читающего спиритический журнальчик или иудейскую газетку. Года два назад, проезжая по Волге, я заметил священника с «Спиритуалистом» в руках. «Что это вы, батюшка, читаете?» Он показал тетрадку. «Да ведь это издание спиритов!» — «Но тут вот есть ссылки на Евангелие», — ответил мне сей иерей. Пытался я доказать ему, что это положительно еретическое издание, но батюшка ничего не находил в нем зазорного. Даже наставления, как вести беседу с духами, находил полезными. Я полюбопытствовал: кто этот иерей? Оказалось, духовник одной из семинарий... Оставалось сказать, что если бы в моей семинарии оказался таковый любитель спиритизма, то я запретил бы ему священнослужение и удалил с должности. Он не понял даже, за что же?..
Вот наше горе: соль наша теряет свою силу!!! Не правда ли, что отрава язычества тонкою струею просачивается даже в наше пастырство?
Опасность новой моды благотворения
Есть особый вид людей среди нашей интеллигенции, посвятивших себя якобы благотворительности; на деле же изобретению всяких способов извлечения из чужих карманов денег, может быть, в некоторой доле поступающих и на дела благотворения, но главным образом идущих на прославление самих изобретателей этих способов, а в общем — Бог ведает на что... Недавно какой-то даме пришла счастливая мысль использовать в целях благотворения... угадайте — что? Скромность и привлекательность юных девушек и молодых женщин! Простите: иначе я не умею назвать такой способ благотворительного сбора, какой устроила г-жа Бруннер (любопытно бы знать, кто эта госпожа и какого происхождения?) под именем «белого цветка» в пользу страдающих чахоткою. И вот, в определенный день, именно 20 апреля, по всем улицам и переулкам, по всем общественным и даже государственным учреждениям, от кофейни и трактира до Государственного Совета, по всем трамваям и вагонам жел. дорог появились продавщицы белых цветков в нарядах и шляпках, обращающих на себя внимание, девушки и молодые женщины, предлагающие купить цветок... Расчет предпринимателей был верный: кто же откажется купить вещицу, цена коей объявляется в пятачок, купить у девушки или молодой женщины: ведь отказать в таком случае значит оскорбить продавщицу, поступить против всяких рыцарских традиций?.. И вот вместо пятачков сыплются рубли, десятки рублей, собираются крупные суммы; едва ли нашелся кто-либо, отказавшийся купить цветок, тем более что цветки было удобно тут же приколоть себе на грудь, — получалось нечто вроде ордена на час, и из пятачков собирались сотни тысяч рублей, и никому в голову не приходило даже спросить, да кто же распоряжается этими деньгами? На каких «чахоточных» они пойдут?..
И вот в № 642 патриотической газеты «Земщина» появляется заметка князя М. Н. Волконского под заглавием «Несколько вопросов г-же Бруннер». Привожу эту заметку, ввиду ее важности — не в смысле обличения какого-либо обмана, — мы, да и князь, кажется, не допускаем мысли о грубой эксплуатации наших карманов в данном случае, — нет, а ввиду важности тех вопросов, тех размышлений, на какие наводит вся эта история сбора на «белый цветок». Вот что пишет князь:
