Некоторые группы клириков и мирян все время призывают к церковной дискуссии по спорным вопросам. На мой взгляд, такая дискуссия нужна и необходима. Но вот что удивительно: когда она действительно начинается, эти группы не всегда готовы в ней участвовать. В 2007 году в рамках выставки-форума «Православная Русь» была организована конференция «Церковная жизнь». Обсуждались вопросы единства Церкви, пастырские, миссионерские, церковно-общественные проблемы. Открыл конференцию сам Святейший Патриарх. Допускались на нее все желающие, любой мог выступить.
За несколько недель до начала форума я лично раздал приглашения многим людям из тех самых групп, которые призывают к свободной и широкой дискуссии – как «справа», так и «слева». Пришло процентов пятнадцать… Что же получается? На самом деле эта дискуссия им неинтересна? Или они просто побаиваются услышать авторитетные голоса, с ними не вполне согласные? Или вообще могут и хотят дискутировать только в узком кругу единомышленников, причем лучше всего и не видя их – через интернет, скрывшись под «ником»? Вспоминаются слова одного греческого архимандрита, сказанные про «героев» церковных споров: «Эти люди разжигают пламя, а потом убегают».
* * *
В «бытовой» православной среде – греческой, русской, другой – весьма распространено представление о нормах нашей веры и нравственности как о чем-то условно-обязательном. Лучше всего такое отношение выразил один знакомый журналист: «В Православии ничего нельзя, но все можно». De facto такое отношение к Евангелию, уставу, канонам, нравственным правилам, церковным решениям и установлениям давно проникло во многие приходы и даже монастыри. И это никакая не «икономия», никакое не снисхождение к человеческой немощи ради милосердия и пастырской пользы. Это обычное равнодушие, причем подчас агрессивное и наглое. Не случайно против такого отношения к нормам веры периодически возникает протест, подвигающий людей на распри и даже толкающий их в расколы и секты.
В самом деле, если мы заявляем, что живем по Евангелию, по отцам, по канонам, по уставам, – неужели это пустой звук и лицемерие, неужели можно жить иначе? Этот вопрос задавали и задают себе лучшие, наиболее искренние и наиболее верующие люди в Православной Церкви. Вовсе не только неофиты. И отвечать на этот вопрос Церкви надо, даже если он задается запальчиво и резко. Надо, чтобы люди не теряли своей веры и своего горения. И пусть некоторые используют ригоризм в личных низменных целях. Пусть многие готовы ради буквы пожертвовать человеком, изгнать его из Церкви или лишить возможности войти в нее. Таким людям как раз и нужно напоминать Евангелие, отцов, каноны, которые так много и так сильно говорят о любви – собственно, о ней-то они и говорят в первую очередь. И в то же время совершенно необходимо приближать нашу жизнь к нашим извечным нормам и к нашим идеалам – пусть постепенно, пусть с поправкой на немощь и скудость современного человека, но делать это необходимо. Впрочем, это уже и делается вопреки тем, кто двадцать-сорок лет назад говорил, что нынешний мир не примет «нереформированного» Православия.
* * *
В то же время стремление стопроцентно исполнить все правила и установления (часто неизвестно кем введенные или даже самочинные) подчас становится началом опасного пути. Особенно когда начинается осуждение тех, кто подобной практике не следует. Один мой знакомый священник, теперь уже бывший, таким образом дошел до мнения… о том, что служить литургию – грех. Для совершения всех уставных богослужений и для чтения молитвенного правила ему не хватало суток. Бросил храм, ушел в беспоповцы. Если пастырь или мирянин считает, что Христовы слова Суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2: 27) относились только к древним иудеям, – ему нужно вновь с чистым сердцем перечитать Евангелие, которое все – все! – написано для нас, современных христиан, равно как для людей прошлых и будущих эпох. Господь удостаивает нас Своей милости не по числу прочтенных нами молитв, хотя оставлять молитву – значит лишать себя настоящей жизни. Наша праведность – не в том, чтобы заново освящать чашку, из которой пил иноверец, а в том, чтобы Господь через нас привел этого человека к истине. Святые много раз опускали буквальное исполнение правил ради проповеди, ради любви, ради помощи ближнему. И песком крестили, и об иноверных ханшах молились, и со злейшими гонителями беседовали. И если кто-то их теперь осуждает – не симптом ли это духовного недуга?
