Нам часто говорят, что Православию и России нужно успеть вскочить в последний вагон уходящего поезда современной цивилизации. А все ли знают, куда он идет? Похоже, что сами машинисты теряются в ответе на этот вопрос. Многие мудрые люди – экономисты, политологи, философы – между тем утверждают, что он несется в пропасть…
Между прочим, в одном из хадисов со ссылкой на Мохаммеда говорится: «Судный час не наступит до тех пор, пока не ускорится время. Год будет подобен месяцу, месяц будет подобен неделе, неделя будет подобна дню, день будет подобен часу, а час будет подобен времени тления головни». Очень похоже на современное сжатие времени, от которого многие в буквальном смысле сходят с ума.
* * *
На одном ток-шоу мне нужно было дискутировать с академиком Виталием Гинзбургом, известным убежденным атеистом. Дело было в Великий Пяток. После службы в приходском доме я спросил собратий: «Что бы мне такое ему сказать?» Ответ одного батюшки был неожиданным и простым: «А подарите ему пасхальное яйцо!» Тут же был найден соответствующий фарфоровый сувенир с изображением храма, который я и преподнес академику в прямом эфире после жаркой и не всегда вежливой дискуссии. Выходя из студии, академик, опираясь одной рукой на палку, второй бережно и даже как-то возвышенно нес символ чуждой ему религии… Потом, правда, положил его в карман плаща, где оно при одевании и разбилось.
* * *
Слово «Бог» у нас все-таки стали писать с прописной буквы. За редкими исключениями. Слово «Церковь» тоже постепенно начинают так писать. Правда, некоторые редакторы до последнего стоят на том, что это «не по правилам». Хотя эпоху «просвещения» обязательно почитают большой буквой. Не слово «эпоха», как было бы правильнее, а именно слово «просвещение». Ну, тогда пишите и так: «времена Инквизиции».
* * *
В речах, документах, статьях у нас постоянно употребляют слово «конфессии» – «российские», «религиозные» и так далее. Походя путают его со словами «концессии», «концепции». Появился даже термин «конфессиональная политика». Но ведь «конфессия» – это слово, которое совершенно некорректно относить к разным религиям – исламу, иудаизму, буддизму. В западных языках, откуда к нам пришел этот термин, он употребляется как внутрихристианский. В любом из них «межконфессиональный диалог» – это диалог христиан, а диалог более широкий называется межрелигиозным. Наверное, нашим чиновникам и журналистам нужно наконец забыть советский новояз. В самом деле, говорить обо всех наличествующих в России религиозных общинах как о конфессиях не более правильно, чем называть их, например, мазхабами – направлениями ислама. «Мазхабная политика» – странно ведь звучит, да?
* * *
Еще одна распространенная ошибка – писать «Русская Православная Церковь Московского Патриархата». То же самое, что «Россия Российской Федерации». Ведь в Уставе нашей Церкви ясно сказано, что названия «Русская Православная Церковь» и «Московский Патриархат» – взаимозаменяющие. Есть, конечно, люди, считающие, что Русских Православных Церквей у нас якобы несколько. Ну пусть тогда хотя бы одно из названий в скобки ставят…
Нередко употребляют и аббревиатуру «РПЦ» – даже в церковном обороте. А между прочим, Святейший Патриарх еще в начале девяностых обращался к светским журналистам, прося избавить нас от этого сокращения, от которого так веет советчиной…
* * *
Владимир Легойда как-то сказал, что традиционализм отличается от консерватизма тем, что традиция объединяет прошлое, настоящее и будущее. Действительно, она всегда обновляется, ведь традиция – в буквальном переводе «предание» – означает передачу опыта все новым и новым людям с их особенностями и с их новым опытом, обогащающим живую традицию. Она продлевается от родителей к детям, от бабушек и дедушек к внукам, от учителей к ученикам, от святых отцов – к нам, сегодняшним христианам, и к нашим потомкам. «Механический» консерватизм, то есть закрепление прошлого, как раз прерывает цепь традиции, останавливаясь лишь на одном ее звене. Настоящая же традиция никогда не статична, никогда не мертвенна. Ее невозможно положить на музейную полку, как бы этого ни хотелось тем, кто говорит о Православии только в категориях «исторического наследия».
