Я снова невоспитанно ткнул пальцем, в этот раз в сторону рептилоида, с эмоциональностью камня, воспринявшего свое назначение. На эту новость на лицах братьев-вервольфов столь живо разыгралась борьба недоумения и нежелания подрывать мой авторитет командира, что я сжалился и пояснил сам:
— Видите, в отличие от вас, у него ноль эмоций. Вот поэтому он и остается за старшего.
Братья тут же стали соревноваться друг с другом в невозмутимости. Вроде у обоих лица предельно серьезные, но ржать глядя на них хочется неудержимо.
Впрочем, я разделял их эмоции. Все же предстоящая схватка будоражила, адреналин гулял по венам. И не только он — перед выездом каждому было выдано буквально по рюмке мощного тонизирующего зелья, но и это немало.
— Так, а теперь самое важное. Первое — никаких понтов. Все свои попытки выслужиться, в одиночку притащить десяток светлых, что б все увидели Избранного именно в вас, оставьте до другого случая. Второе — меньше самодеятельности. Команды выполнять без раздумий и споров. Всем ясно?
— А не слишком ли ты горазд командовать? Ты командир на час, так что не задавайся лучше, — посоветовал один из двух незнакомых мне темных. Как назло, говоривший был на полголовы выше моих метр восемьдесят и весил ближе к ста кило.
— И этот час, ты будешь подчиняться мне безоговорочно. Все претензии мы с тобой обсудим после возвращения на базу. Один на один, — отрезал я.
— Есть еще вопросы или пожелания? — обвел взглядом присутствующих. Здоровяк промолчал, уже предвкушая, как разберется со мной после операции.
Раздав последние ценные указания Алексею и подмигнув братьям, я пошел в кафе. Мой временный напарник, которого, как оказалось, звали Максим, следовал за мной.
Кафе было заметно издалека. Располагаясь в угловом помещении здания оно манило сквозь шторы мягким светом из огромных, практически во всю стену окон. Дверь открывалась от себя и, звякнув колокольчиком над входной дверью, мы оказались внутри. В кафе, несмотря на поздний час, занято три столика. Притом за каждым из них сидело минимум по два человека. Расположившись недалеко от входа, что б при случае, можно было сделать ноги, я наконец, как следует, оглянулся. Напротив двери располагалась барная стойка с барменом, который с плохо скрываемой скукой поглядывал на телевизор. Новости второго канала парню приходилось читать по губам диктора, так как в кафе подвывала какая-то попдива, перекрывая звук новостей. Возле окон во всю стену ютились круглые столики. У противоположенного от нас окна было несколько прямоугольных столов большоего размера со стоящими возле него мягкими диванами. И один диван стоял в закутке между барной стойкой и окном. Мы же расположились у глухой стены справа от входа. Здесь было всего два стола, один из которых заняли мы, а за вторым восседал внушительного вида охранник. Мужчина положил подбородок на сцепленные в замок руки и безучастно смотрел сквозь посетителей.
— Что дальше? — спросил Макс.
— Как что? Чайку закажем, любишь чай?
Темный с недоумением посмотрел на меня, но переспросить ничего не успел — к нам подошла миловидная, но уставшая официантка. Черная футболка с прикрепленным на нее бейджиком, коричневая юбка-фартук, увы, не позволяла рассмотреть ножки. Зато русые, с рыжинкой волосы, собранные в пучок не мешали любоваться красивым лицом. Легкий макияж всего лишь подчеркивал изгибы бровей и пухлых губ, а лисий носик придавал девушке кокетливо — обаятельный вид. Я даже на секунду забыл, зачем мы вообще пришли. И очнулся только тогда, когда она положив на стол пару меню, удалилась покачивая бедрами, в обтягивающих леггинсах, не скрываемых фартуком.
Я посмотрел на других посетителей кафе поверх предложенного меню. Ближе всего к нам располагались две нескромно одетые девушки, похоже только вернулись из клуба. Они что-то живо обсуждали, потягивая через соломинку коктейль сине-зеленого цвета. За таким же столиком, но подальше расположились два ничем не примечательных мужчины, тихо беседующих, искоса с осуждением поглядывая на прямоугольный столик у окна. За ним сидело четверо молодых парней, ведущих себя вызывающе громко.
