Внезапно из отверстия под потолком раздались спорящие голоса. Тарья вздрогнула, но Ворон закрыл ей рот ладонью и, прижавшись губами к самому уху, еле слышно прошептал:
— Это внешняя стена, посмотри, какие толстые брёвна. Будем сидеть тихо — мы их услышим, они нас нет.
А спор набирал силу. Высокий аристократичный голос настаивал немедленно обыскать всё от крыши до подпола, а второй — басистый и слегка хрипловатый — отказывался. Мол, никуда душегубы от них не денутся. А до заката всего два часа, и ночью рисковать своими людьми в проклятом доме он не собирается.
— Маг-ищейка, — шепнул Ворон. — А второй — командир отряда.
Перепалка длилась недолго. Слышно было, как подошли солдаты, искавшие в доме, и хриплый рявкнул:
— Здесь пока ещё командую я. Мои люди не должны рисковать душами!
С улицы донёсся звон сбруи и топот лошадиных копыт.
— Уехали, — одними губами выдохнул Ворон. — Ждём до ночи и уходим. А пока поспи.
После чего уселся на пол в дальний угол и, дождавшись, пока Тарья поудобнее устроит голову у него на коленях, укрыл девушку ещё и своим плащом. Хорошо сейчас начало лета, а крыша устояла — в доме сухо и тепло. Хотя после трёх суток погони они уснут даже в луже грязи — лишь бы не просыпаться от каждого шороха да не ждать каждую секунду окрика и свиста аркана.
Ворон очнулся от гулкого уханья филина, раздавшегося из-за стены. Не может быть! Он и не заметил, как заснул сам. Мужчина прислушался к внутреннему чувству времени: почти полночь.
— Просыпайся, — аккуратно потрепал он девушку по волосам, — нам пора.
Спускались осторожно, стараясь не шуметь. Хоть и уехали гончие, но осмотрительность никогда не бывает во вред. Потому-то, прежде чем ступить на лестницу, Ворон осмотрел просторную горницу первого этажа как можно тщательнее. Хотя толку от этого всё равно было чуть: света нарождавшейся луны едва хватало различить проёмы окон и двери.
Они успели пройти вглубь комнаты всего несколько шагов, как сразу с двух сторон на них кинулись тёмные фигуры. А под потолком вспыхнул яркий колдовской огонь, очерчивая людей и предметы резкими тенями.
— Ха!
Ворон отбыл удар ближайшего солдата, ткнул ножом второго и почти дотянулся до мага. Тот отшатнулся и ударил заклятьем, коротко вспыхнула молния. Не сильно, но Ворону хватила. Вместо того чтобы упасть без сознания, мужчина замер на середине движения и мешком осел на пол. Тарья закусила губу: ищейки Синклита не знали, что у Ворона именно на заклятье паралича — слабое сердце. Атаман на это и рассчитывал. Живым в руки палачей он попадать не собирался.
На руках девушки защёлкнулись оковы.
— Идиот, — рыкнул вошедший следом командир отряда. — Деалла, ты мёртвых допрашивать умеешь?
Маг побледнел.
— Н-не-ет, командир.
— И я не умею. И кто нам теперь расскажет, что за маг нарушил законы? Очень мне хотелось бы с ним пообщаться, больно хорошие амулетики он сделал. Так долго работали. И ведь не игрушка Ордена. Да и наводчик из этого поганца был хороший. Упустим.
Деалла подошёл к Тарье и легонько пнул девушку в живот. Так, чтобы не покалечить, но от боли она согнулась и захрипела.
— А вот его подстилка всё и расскажет.
Тарья молча уставилась взглядом в землю. Отец всегда учил: какова бы не была судьба — лучше пасть в бою, чем просить пощады с верёвкой на шее? Для графа и дворянина это, может, и так. Но не для воровки и разбойницы. Мага в ней не узнали, спасибо тому, что последние дни она высасывала из себя магию до донышка и даже сверх того. Значит, у неё есть шанс. А для этого… она изобразит и испуганную любовницу, и кого угодно, расскажет всё что знает и сможет придумать. Но выживет. И снова сбежит.
Неудача? Безусловно, ещё какая. Особенно когда всех захваченных в герцогстве разбойников не просто сослали на рудники, а ещё и наградили меткой Синклита. Тарья потёрла левое предплечье, где пряталась невидимая метка. Замотала головой, отгоняя кошмары. И снова начала вспоминать свои радости и горести, пытаясь угадать судьбу. По всему выходило, что её должна ждать удача.
Четверо заключённых успели отдохнуть и отоспаться, когда на следующий день ближе к обеду за ними пришли. Загрохотала решётка, в сопровождении стражников вошёл давешний чиновник:
