Коротко, но аргументированно я объяснила этому молодому человеку, что не собираюсь подавать ему "на бедность", потому что его бедность - это никогда не виданное мною богатство. Он с удивлением выслушал меня и вывалил мне на колени целую пригоршню мелочи:
- Бери,- сказал он,- я и не думал, что ты такая бедная.
Тоже мне, оскорбление!.. Я спокойно отсчитала тридцать четыре копейки, остальное стряхнула небрежным жестом на пол - пусть ползает, собирает - и вышла из машины, хлопнув дверцей.
Рвачи несчастные!.. Сколько их развелось!.. А виноваты сами поощряем!.. Следовательно, сами и разводим!..
Как-то неотчетливо подумалось, что в последнее время я просто шагу не могу ступить, чтобы не ввязаться в конфликт, но я отогнала от себя тревожную мысль: стечение обстоятельств не в мою пользу, не в пользу человека, у которого наступил момент взросления и прозрения. Вот и все.
Отогнать-то отогнала, но раздражение от собственной слабости и несобранности - невозможности собраться с мыслями, если быть точнее,раздражение это начинало во мне укореняться.
На рабочем месте я оказалась вовремя. Обратила внимание на то, что Лидия Мартыновна в новом платье, но не услышала с ходу рассказа, за что платье подарено ей мужем. Это меня удивило. Еще больше удивило то, что при моем появлении смолк гомон, который я слышала в коридоре. Говорили, наверное, обо мне.
Догадку подтвердила та же Лидия Мартыновна.
Бабка глупая и небезвредная, она не удержалась и бросила:
- Слава богу! Хоть сегодня не опоздала!.. А то там из-за тебя внеочередное мероприятие: опоздавших записывают.
- Да ну?..
- А ты будто не видела?.. Конечно, за такими роскошными очками крутая фирма! - разве увидишь чего-нибудь...
Я посмотрела на открытую дверь комнаты, где явно не было еще нашего шефа, и решение возникло само собой.
- Записывают опоздавших, говорите?..
- Ну да.
Я взяла ручку, блокнот, спустилась по черной лестнице, вышла во двор к решетчатым воротам и села на шаткую скамеечку: вход в институт был передо мной как на ладони.
В течение получаса я записывала ВСЕХ опоздавших. Среди них были и сотрудники нашего отдела, и мой начальник, и Ленка. Последним записала заместителя директора института товарища Горлова.
Вот он-то меня и увидел. Он уже взялся за дверную ручку, но в институт не пошел, а подошел к решетке и грозно окрикнул:
- Что вы там делаете?
- Записываю опоздавших,- ответила я.
Горлов надулся и запыхтел.
- Вот как,- сказал он.- Ну посмотрим. - И ушел.
Тут же выскочили профорг нашего отдела, начальница отдела кадров и заместитель директора по АХЧ, которые проводили в вестибюле института официальную проверку.
Нас разделяла решетка, и видно было, что их это обстоятельство сковывает, иначе они разнесли бы меня з куски.
Зам закричал довольно злобно:
- Пишите объяснительную! Вы опоздали сегодня на работу,- он посмотрел на часы,- на тридцать пять минут!..
- Вам прекрасно известно, что именно сегодня я на работу не опоздала. Более того, в данный момент я нахожусь на территории института, а вы - за его пределами,- я выразительно показала на ворота.- Но это неважно. Я не буду мелочной. И напишу объяснительную. Подробную. И приложу список опоздавших.
- Кто вас уполномочил?! - заорала начальница.
- Моя совесть,- убежденно и просто ответила я.
- Боже! - сказала начальница и схватилась за голову.
Ее отчаяние можно было понять. Трудовое законодательство у нас на всех одно. Однако при проверках в качестве нарушителей в нашем институте всегда фигурировали только рядовые сотрудники и никогда не значилось начальство. Хотя именно начальство чаще всего с режимом и не считалось. И вот теперь выходило, что не только я должна писать объяснительную, но и Горлову нужно оправдываться.
- Между прочим, у товарища Горлова,- сказала начальница,ненормированный рабочий день.
- Возможно,- сказала я.
- Он был в управлении! И вообще он не обязан отчитываться!
- Наверное. Какое мне дело. Я напишу объяснительную и копию направлю в народный контроль.
Вся троица смотрела на меня со страхом и омерзением.
Не успела я вернуться в сектор, как прибежала Ленка.
