Чем больше Уилл читал обо всем этом, тем больше изумлялся. «Милиционеры» всерьез рассуждали о вселенском масонском заговоре, о тайной военной мобилизации, об особом кодировании выпускавшихся в обращение денежных банкнот, о секретных «пактах» американского правительства с крупнейшими европейскими банками, подконтрольными ООН… Самое смешное, что многие этому верили. А некоторые были настолько запуганы перспективой оказаться в концлагере, что бросали свои дома и вместе с семьями переселялись в самые, глухие уголки Айдахо и Монтаны. «Милиционеры» отказывались от всего, что так или иначе связывало их с государственными структурами: демонстративно избавлялись от удостоверений личности и водительских прав, не подписывали никаких официальных бумаг и документов, и даже пользовались домашними электрогенераторами.
И это были уже не безобидные игры. Вторая годовщина осады в Вако была «ознаменована» взрывом муниципального здания в Оклахома-Сити, жертвами которого стали сто шестьдесят девять человек. И каково же было изумление всей Америки, когда пойманные преступники оказались вовсе не пресловутыми исламистами-шахидами, а обычными белыми ребятами, питавшими лютую ненависть к собственному государству.
Уилл отыскал в архиве «Сиэтл таймс» фото Пэта Бакстера, сделанное на съезде «гражданской милиции» в Монтане в 1994 году. Съезд внешне здорово напоминал обычную фермерскую ярмарку. Бакстер стоял за импровизированным прилавком и торговал армейскими сухими пайками. Видимо, он неплохо наживался на этой своей милицейской идее, снабжая желающих бежать от правительства палатками, продовольствием, камуфляжем и, конечно, оружием. В среде своих соратников Бакстер не был главной фигурой, но, безусловно, пользовался известностью и уважением. «Сиэтл таймс» цитировала слова другого известного лидера движения — Боба Хилла: «Не стало истинного патриота! Гибель нашего товарища явилась тяжелым ударом для всех нас, но мы еще теснее сплотим наши ряды. Защитим свободу!»
* * *
Среда, 09:00, Сиэтл
Проснувшись в девять утра по местному времени — и в полдень по нью-йоркскому, — Уилл сразу же посмотрел на свой телефон. Пропущенных вызовов не было. Ни одного. Он включил карманный компьютер и просмотрел почту — одни рекламные объявления. Это было странно.
Не поднимаясь с постели, он перетащил на нее свой ноутбук и первым делом пробежал свежий выпуск «Нью-Йорк таймс». Его заметки не было. Он снова, уже гораздо внимательнее, просмотрел все материалы, в которых упоминались Атланта, Чикаго и Вашингтон. Ничего. Лишь одна заметка из Сиэтла. Но это была перепечатка короткой сводки Ассошиэйтед Пресс, составленной уже утром. Черт возьми…
Он набрал номер Бет. Секретарь больницы перевела звонок прямо в ее кабинет.
— Привет, малыш. Ты покупала сегодня «Нью-Йорк таймс»?
— Спасибо, хорошо. Как мило, что ты захотел узнать о моем самочувствии.
— Извини, я просто… Так покупала?
— Подожди. — Долгая пауза. — Газета у меня перед глазами. Что ищем?
— Мою заметку.
Бет откликнулась только через несколько минут.
— Нет тут никакой твоей заметки. Может, они хотят, чтобы ты еще поработал над этой темой?
Уилл поджал губы. Нет, ему здесь больше нечего делать, и начальству прекрасно об этом известно. Свой репортаж он выдал еще вчера. Сегодня информационный повод уже утрачен.
— Ты все просмотрела?
— От корки до корки, Уилл. Мне очень жаль. Ты хочешь сказать, что они просто проигнорировали твой материал? Может быть, им что-то в нем не понравилось?
Она была права. Его материал просто проигнорировали.
Уилл долго и напряженно смотрел на телефон, прежде чем набрать номер редакции. Он решил про себя, что если трубку возьмет не Дженнифер, а кто-то другой, то он ее тут же бросит. Но ему повезло.
— «Нью-Йорк таймс», национальная редакция.
— Привет, Джен. Это Уилл Монро из Сиэтла.
— О, привет, привет. Кого тебе? Сьюзан?
— Нет, погоди. Ты видела заметку, которую я присылал вчера? О наводнении? Что с ней стало?
Дженнифер ответила после недолгой паузы:
— Ну так… Я слышала, о ней тут говорили. Что она неплохая, но ты должен был, прежде чем посылать ее, согласовать это по телефону. И что если бы ты догадался позвонить, то получил бы отбой.
