Прочитавъ этотъ приказъ, я встретилъ покойнаго генерала Кондратенко.
– Скажите, ваше превосходительство, почему генералъ Стессель пишетъ подобные приказы, неужели нетъ чего-нибудь более серьезнаго? Ведь все страшно возмущаются. Это не приказъ коменданта осажденной крепости, а какая-то балаганщина.
– Вотъ, вы возмущаетесь со стороны. А я, непосредственно подчиненный; мне нужно работать. Но, кажется, всему скоро будетъ конецъ. Едетъ новый комендантъ, вы верно слышали?
Покойный Романъ Исидоровичъ посмотрелъ на меня, слегка прищурившись, и ждалъ ответа.
– Я, ваше превосходительство (впоследствіи онъ мне заметилъ, что, его зовутъ Романъ Исидоровичъ) слышалъ, что едетъ новый комендантъ. Но пока онъ пріедетъ, – сколько всемъ генералъ Стессель крови испортитъ и делу напортитъ?
– "Будемъ терпеливы, господинъ военный корреспондентъ – сказалъ покойный герой, пожавъ мне руку.
Да, долго и много пришлось терпеть.
Но терпеніе это не дало благихъ результатовъ.
Терпеніе, Боже мой, какое томительное терпеніе, съ ежедневнымъ свистомъ снарядовъ, громомъ выстреловъ и взрывовъ, мученичествомъ тысячъ людей, отъ котораго сердце разрывалось на части – и чемъ это кончилось?
Позоромъ – безславной, безусловной капитуляціи началомъ кровавой распри несчастнаго народа съ правительствомъ.
XV.
Не знаю, дошли-ли до генерала Стесселя отголоски глухого, но общаго недовольства, или онъ самъ догадался, что пора деломъ заняться, только 23-го февраля за No 162, мы прочли следующій приказъ:
"Объехавъ сего числа внутреннюю крепостную ограду, я нахожу, что она все-таки требуетъ еще много работы, такъ какъ пройти во многихъ местахъ можно. Для точнаго выясненія, какія недоделки, где и сколько, предлагаю начальнику 7-йвосточносибирской стрелковой бригады генералъ-маіору Кондратенко, совместно съ начальникомъ своего штаба, начальникомъ крепостного инженернаго управленія, инженерами всехъ техъ участковъ, на которыхъ ими производятся работы и командиромъ 26-го полка, объехать всю ограду и на кроки показать,>где недоделки".
Это былъ первый его приказъ, относящійся къ работамъ въ крепости, которая по всемъ даннымъ могла быть изолирована.
Относительно достоинствъ этой внутренней крепостной ограды я уже говорилъ. Скажу теперь еще, что возведеніе ея стоило свыше 200,000 рублей, а пользы за все время осады не принесла ровно никакой. Инженеры возились съ этой оградой, а на линіи действительной, сухопутной обороны работы производились вяло.
Большинство въ Артуре объ этомъ не знало, но тотъ, кто зналъ, въ особенности генералъ Кондратенко и все высшіе честные начальники, свободно вздохнули, когда узнали, что скоро прибудетъ новый комендантъ, генералъ Смирновъ.
XVI.
Съ 12-го по 26-го февраля непріятель не подходилъ къ крепости и не проявлялъ въ отношеніи ея никакихъ активныхъ действій.
Жизнь въ Артуре почти ничемъ не напоминала о войне.
Около 20-го февраля генералъ Стессель получилъ отъ известнаго генерала Богдановича телеграмму, въ которой тотъ поздравлялъ коменданта съ победами и желалъ, чтобы Артуръ далъ новыхъ Нахимовыхъ, Корниловыхъ и Истоминовыхъ.
Телеграмма эта стала общимъ достояніемъ. Говорили и гадали, кто въ Артуре будутъ героями осады. Генерала Смирнова и Кондратенко никто еще не зналъ. Очевидно, пожеланія Богдановича относились къ гремевшему уже имени генерала Стесселя и его перваго и усерднаго помощника, генерала Фока. Оба были известны еще по китайской кампаніи.
Поручикъ 25-го полка князь Карселадзе, прекрасно осведомленный обо всемъ, что творилось и творится въ крепости, послалъ генералу Богдановичу ответную телеграмму приблизительно следующаго содержанія:
"Ваше превосходительство. У насъ нетъ Нахимовыхъ, а одне лишь жалкія бездарности" и т. д.
Результатомъ этой телеграммы былъ отданный генераломъ Стесселемъ 23 февраля за No 162, приказъ:
"Командиромъ 25-го восточносибирскаго стрелковаго полка было разрешено выдавать гг. офицерамъ изъ штаба полка чистые бланки для телеграммъ, съ приложеніемъ къ этимъ бланкамъ полковой казенной печати, при чемъ телеграммы, написанныя на этихъ бланкахъ, не представлялись въ полкъ для прочтенія. Результатомъ такого преступнаго разрешенія была посылка, прикомандированнымъ къ 25 полку, поручикомъ Карселадзе, несколькихъ телеграммъ, недозволительнаго содержанія, которыя благодаря только догадливости телеграфиста не были отправлены по назначенію".
