Лаконично и чётко классик выводит: «Прикрепление крестьян — это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении.»
Насколько введение крепостной зависимости оказывалось в общегосударственных целях, показывает тот простой факт, что оно было легализовано земским собором 1648 года, представляющим значительную часть населения — более демократичного сословно-представительского органа в те времена нигде не существовало. (Судя по воспоминаниям Смирновой-Россет, этот факт вызывал глубокое сожаление у императора Николая I.)
Прикрепление крестьян к поместьям служилых людей, сыграло большую роль в победоносном завершении тяжелой войны 1654–1666, в выходе на Днепр, в быстром наступлении на Дикое поле. Вынужденное закрепощение части крестьянства обеспечивало быстрое расширение и освоение территории страны.
В 17 в. дворянин отличается от крестьянина только видом обязанностей перед государством. Дворянин служит, крестьянин его кормит за несение службы. Нередки были случаи ухода дворян от службы, когда они становились крестьянами. Для закона дворянин и крестьянин были равны.
«В том же году князь Яков Иванов сын Лобанов-Ростовский да Иван Андреев сын Микулин ездили на разбой по Троицкой дороге, к красной сосне, разбивать государевых мужиков с их великих государей казною, и тех мужиков они розбили, и казну взяли себе, и двух человек мужиков убили до смерти. И про то их воровство разъискивано, и по розыску он князь Яков Лобанов взят с двора и привезен был к красному крыльцу, в простых санишках, и за то воровство учинено ему князь Якову наказанье: бит кнутом в железном подклете по упросу верховой боярыни и мамы княгини Анны Никифоровны Лобановой-Ростовской. Да у него ж князь Ивана отнято за то его воровство бесповоротно четыреста дворов крестьянских. А человека его колмыка, да казначея, за то воровство повесили. А Ивану Микулину за то учинено наказанье: бит кнутом на площади нещадно, и отняты у него поместья и вотчины бесповоротно, и розданы в роздачу, и сослан был в ссылку в Сибирь, в город Томег», — читаем у Котошихина.
За грабёж мужиков (из-за чего в Европе не шелохнулся бы ни один коронный судья) нашего князя и дворянина наказали не только тяжелым телесным наказанием, но и лишили их владений, их власти над крестьянами.
«По уложению 1649 года крестьянин был лишен права сходить с земли, но во всем остальном он был совершенно свободным. Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещаниям.» — писал дерптский историк Е. Шмурло.
Бедное село, низкая плотность населения, отрезанность от морей — нелучшие условия для развития городов и городской культуры. Крестьянский мир не давал достаточного прибавочного продукта русскому городу. Неразвитый город не давал необходимых товаров и технологий крестьянскому миру. Усиливается не только экономическая, но культурная зависимость России от стремительно развивающегося Запада. Никон громит мечту о «Москве-Третьем Риме» вместе с «древлим» православием.
Европа в это время порождает действующий всё более глобально капитал. Основным же принципом функционирования капитала является максимизация прибыли — дешевле купил, в том числе и рабочую силу, подороже продал. В идеале не купил, а взял бесплатно.
Морские европейские державы возродили рабство и работорговлю в размерах, которых не знал и античный Рим. Континентальные державы центральной и восточной Европы произвели «вторые издания» крестьянской зависимости, причем в таких тяжелых формах, каких не знало классическое средневековье. Цель — максимизация поставок дешевого сырья на внешний рынок в обмен на предметы роскоши. И самая мелкопоместная шляхта выжимала последние соки из своих хлопов ради того, чтобы купить какие-нибудь голландские часики с боем. Панщина в Польше дошла до 6 дней в неделю, а затем нередко стала занимать всю неделю (крестьянин, потерявший возможность трудиться на своем наделе, получал паёк-месячину), в Венгрии зависела только от произвола владельца, в Трансильвании составляла 4 дня, в Ливонии нередко занимала всю неделю («jeder Gesinde mitt Ochsen oder Pferdt alle Dage», пер. «любой барщинный крестьянин работает с упряжкой быков или конной упряжкой каждый день»). В Шлезвиге помещик владел крестьянином как вещью («Nichts gehoret euch zu, die Seele gehoret Gott, eure Leiber, Guter und alles was ihr habt, ist mein», пер. «Ничто не принадлежит вам, душа принадлежит Богу, а ваши тела, имущество и все что вы имеете, является моим). В Нижней Силезии утвердилось правило, что «крестьянские барщинные работы не ограничиваются». В Саксонии крестьянская молодёжь призывалась, как в армию, на трехгодичную непрерывную барщину.
