— Это правда, что ты едешь в тюрьму?
Она была больше заинтересована, чем напугана. Она улыбнулась ему, наклонилась, чтобы его поцеловать.
— Мне можно будет к тебе прийти?
— Ну, конечно, Жак… Если ты будешь умницей…
— Жак! Жак. Где ты? — закричала взволнованная Жанна.
— Иди быстрее к тете Жанне. И обещай мне не ходить больше на рыбалку.
Вот и все. Она села в такси, а мужчины, прежде чем разойтись по машинам, приветствовали ее шляпами.
Феликс, тоже на машине, приехал немного позже. Он был расстроен. Состояние Франсуа еще было слишком тяжелым. Приехав на виллу и, найдя тещу и жену с заплаканными глазами, он жестко спросил:
— Где она?
Дети кушали. Жанна поднялась и спокойно сказала:
— Пойдем в сад.
Она знала эти глаза и конвульсивное движение губ.
— Послушай, Феликс… Будет лучше, если мы не станем сейчас об этом говорить. Я не знаю, что случилось с головой моей сестры. Я и себя спрашиваю, не сошла ли она вдруг с ума. Бебе никогда не была такой, как другие… Ты знаешь, как я привязана к Франсуа. Возвращайся к нему. Потом поживи у нас несколько дней. Я думаю, что мне пока лучше остаться здесь, с детьми.
Она взглянула на него с нежностью.
— Так будет лучше, правда?
Ей хотелось его обнять, но это был неподходящий момент.
— Иди! Скажи Франсуа, что я вместе с Мартой присмотрю за Жаком. До свидания, Феликс.
Примерно через час, мадам д’Онневиль позвонила, чтобы заказать такси. Шатеньрэ угнетало ее, утверждала она. Не могла ни о чем думать, кроме как об отравлении, не спала всю ночь из-за этого.
— У меня нет туалетных принадлежностей.
И она уехала к себе, в один из самых красивых домов города, где занимала этаж из восьми комнат.
— Николь, завтра утром мы уезжаем в Ниццу.
— Хорошо, мадам.
Николь была остра на язык и обе женщины разговаривали между собой как одногодки, несмотря на то, что маленькой горничной было девятнадцать.
— Мадам знает, что ее белое шерстяное пальто еще в химчистке?
— Ты сходишь за ним с утра.
— А если оно не готово?
— Возьмешь таким, какое оно есть. Помоги мне собрать вещи.
Таким образом для мадам д’Онневиль сёмейный день заканчивался укладыванием платьев и белья в чемоданы.
— Мадам не боится, что в это время в Ницце слишком жарко?
— Ты говоришь это из-за подручного мясника, не так ли? Но он или другой, а ты поедешь со мной в Ниццу, девочка.
На следующее утро она послала телеграмму мадам Бертолла, содержавшей пансион на Променад дез Англе, и у которой каждый год она отдыхала несколько недель.
Нервы Феликса были напряжены до предела еще и потому, что он не спал, он говорил, меряя шагами маленькую палату:
— Я спрашиваю себя, зачем она это сделала. Я напрасно пытаюсь понять. По меньшей мере…
По-прежнему спокойный Франсуа, смотрел на него также, как недавно на сестру Адони.
— По меньшей мере?
— Ты знаешь, что я хочу сказать. Если она думала о Люлю Жалиберт…
Феликс покраснел. Всё было общим у братьев. Они вместе работали. Вместе вели дела, которые в городе называли делами Донжей. Вместе они женились и взяли в жены двух сестер. Вместе, наконец, и на общие средства, они обновили Шатеньрэ, где в летние месяцы отдыхали оба семейства. Должна была произойти чуть ли не катастрофа, чтобы Феликс осмелился произнести имя Люлю Жалиберт, которая, и об этом знал весь город, была любовницей Франсуа.
Без малейшего волнения Франсуа прошептал:
— Бебе не ревновала к Люлю Жалиберт.
Феликс вздрогнул. Более стремительно, чем хотел показать, он повернулся к брату. Голос Франсуа, его спокойствие и уверенность поразили Феликса.
— Она знала?
— Уже давно.
— Ты сказал ей об этом?
Лицо Франсуа исказила гримаса. Его тело будто вновь пронзила огненная стрела, предвещавшая кровотечение.
— Это слишком сложно… — однако пробормотал он. — Извини. Пожалуйста, позови санитарку.
— Я могу остаться?
У Франсуа лишь хватило сил отрицательно покачать головой.
У него опять начались приступы боли. Затишье было коротким. А после этого опять доктора, санитары. Потом укол и относительное спокойствие. Левер хотел что-то сказать, но не знал с чего начать.
— Я пользуюсь моментом, когда вы не так страдаете, чтобы затронуть весьма деликатную тему… Я, конечно, предпочел бы этого не делать… Сегодня утром мне нанес визит мой коллега Жалиберт. Он в курсе вашего… вашего несчастного случая. Он предоставляет себя в ваше распоряжение. Он предлагал мне услуги в вашем лечении, если это понадобится. И, наконец, в том случае, если вы предпочтете перейти в клинику…
