Однако мне было не до того, что происходило вокруг, глотать воду нужно было подряд, не останавливаясь, и я в спешке присел и проглотил еще несколько пригоршень.
И в этот момент мое тело распрямилось как бы под силой мощной пружины. Я встал и, подставив лицо звездному небу, вскинул вверх руки, обращенные растопыренными ладонями к луне. Мне почудилось, что потоки лунного света, обрушившись со светила ослепляющим ливнем, прожгли меня насквозь, отозвавшись чудовищной болью в сотрясаемом, как от грозовых молний, теле, голова моя налилась огненным смерчем, выжигавшим сознание. Глаза заискрились и забрызгали раскаленными струями слез. Дикий вопль, который извергло мое горло, погнал штормовые волны по озеру, хлынувшие на прибрежные могилы, и слился с собачьим воем в какую-то сумасшедшую, ужасающую мелодию, от которой у меня самого побежали по телу морозные мурашки. Потом тьма, как обвалившийся в шахте уголь, накрыла меня.
…Очнувшись, я первым делом посмотрел на часы. Шел пятый час утра. Значит, я провалялся на холодном берегу не менее часа. Но никаких признаков надвигающейся простуды или иного недомогания я не чувствовал. Наоборот, самочувствие мое было превосходным, было ощущение полета, стоит только сделать прыжок – и взлетишь в поднебесье! Точно такое ощущение я уже когда-то испытывал, я его уже ранее чувствовал, но напряжение памяти ничего не дало. И тогда подсознание подсказало мне, КОГДА это было – в тот момент, когда я родился! Но теперь это невероятное ощущение было осознанным, им можно было наслаждаться. И я не торопился отпускать его…»
