свойство нашего скоротечного существования, а как настоящий динамический аспект вселенной" >16. Эта реальность противостоит инертному существованию "чего-то", "вещности", состоянию недвижимости как действительность на всех уровнях опыта, проявляющая себя в гигантских движениях вселенной и в движениях человеческого сердца и духа.
Согласно буддизму ваджраяны, пространство создается движением, одновременно порождающим и его кривизну. Это движение является криволинейным, концентрическим, образующим бесконечную спираль. Таким образом, вселенную можно представить в виде гигантской мандалы или сложной конструкции бесчисленных мандал, которые обозначают систему символов, базирующихся на
круговом движении и иллюстрирующих взаимодействие и соположение духовных и космических сил >17. Кривизна в этой связи означает движение, обладающее как постоянством, так и изменением, т. е. ритмом. Такое движение содержит элементы вечности и быстротечности, позже ощущаемые как время. И если мы говорим о "кривизне" пространства, то должны говорить и о "кривизне" времени, так как время — не движение по прямой линии, начало которой утеряно навсегда и которая уходит в бесконечный вакуум
неумолимого будущего, это нечто, сочетающее перемены со стабильностью >18. На основе закона вечно повторяющихся ситуаций построена китайская "Книга перемен" ("И-цзин"). Этот же принцип ритмичности содержится в буддийской космогонии и философии.
В одной из своих работ по буддизму ваджраяны X. Гюнтер сравнивает символ Калачакры с современной концепцией пространственно-временного континуума, отмечая вместе с тем, что в буддизме это не только филоссфское или математическое построение, но и прямое осознание внутреннего опыта, согласно которому пространство и время представляют два неразделимых аспекта реальности. "Только в наших умах, - пишет X. Гюнтер, — мы имеем тенденцию выделять три измерения пространства и одно измерение времени. Но это разделение часто субъективно. Пространство не имеет объективной реальности, за исключением тех случаев, когда мы постигаем в нем порядок или систематизацию вещей, и время не имеет независимого существования от
последовательности событий, которой мы измеряем его" >19.
Проблема времени и пространства волновала в равной степени и великих мыслителей Запада, таких, как Платон, Аристотель, Августин, Кант, Лейбниц и др. Время, в понимании Платона, — подвижный образ вечности, поэтому оно безначально и бесконечно. Аристотель определял время как "число движения". Их сторонники наделяли время и временное определенной мерой тождества, выражающегося в его повторяемости, цикличности.
Идею циклического времени разделяла вся языческая древность. С точки зрения античных мыслителей, и "всегда то же" — это
вечность; вечное возвращение к тому же — это время >м. Хотя идея цикличности очень сходна с буддийским пониманием "круга" (точнее, колеса) времени, тем не менее, буддийские философы всегда добавляли к этому понятие о "вечно новом", создаваемом кривой линией или кругом. Знаменитый философ раннего средневековья и представитель античной культуры Аврелий Августин, известный как Блаженный Августин, относит время к чему-то загадочному и непостижимому. Выяснение природы времени он считает великой задачей, вряд ли разрешимой. В высказываниях Августина о времени содержится также нечто общее с концепцией времени на
Востоке. Так, Августин говорит, что время не имеет субстанционального, не зависимого от вещей бытия и является чем-то
существующим только вместе с миром, в мире и благодаря миру.
Оно есть характеристика изменений, происходящих в вещах. Поэтому, "если бы вещи были неподвижны, то не было бы и 23 >м м
времени" . Отвергая цикличность, Августин приходит к выводу, что время есть особого рода "протяжение", которое он называет
протяжением самого духа. Наряду с субъективной, психологической гипотезой, выдвижение которой делает Августина
родоначальником традиции, продолженной впоследствии Кантом, его сознанию представлялась и другая — гипотеза объективного
времени, близкая по смыслу к. будущей концепции Лейбница. Объективное время он понимал как отношение между вещами, как
