Учения говорят о принятии временного прибежища и о принятии истинного прибежища. Позвольте мне объяснить это на своем собственном примере. Когда я нервничаю или чем-то расстроен, я склонен идти к холодильнику. Я ем что-нибудь, что мне действительно нравится, и мне от этого становится немного легче. Помните, мы говорили о Первой благородной истине: жизнь сложна? Необходимо быть чуточку восприимчивее к этому. Я по себе знаю, что когда мои энергетические ветра немного встревожены или разбалансированы, тогда, если я что-нибудь съем, например хлеб из непросеянной муки, это приглушит мои ветра и даст мне чуть-чуть больше стабильности. Похоже на принятие аспирина, когда чувствуем себя нездоровыми: я знаю, что это неокончательное решение моих проблем. Я знаю об этом абсолютно точно. Я говорю себе: «Хорошо. Я знаю, что это поможет мне лишь на поверхностном уровне, но у меня есть и более глубокое направление, к которому я могу обратиться за подлинной помощью в этой проблеме».
Конечно же, здесь нам необходимо проявлять определенную разборчивость, потому что, если бы временная помощь в решении нашей проблемы была бы единственным участвующим параметром, мы могли бы сказать: «Если я вколю героин, это тоже мой временный “аспирин”, и я знаю более серьезное решение». Есть разница между тем, чтобы съесть плитку шоколада, и тем, чтобы вколоть героин. Нам необходимо убедиться, что любое временное прибежище, к которому мы обращаемся, не наносит ощутимый вред нам самим или окружающим. Это не должно быть подобно: «Я хорошо себя чувствую, когда застрелю кролика, поэтому если я нервничаю, то я пойду и кого-нибудь убью».
Таким образом, нам необходимо немного поработать над тем, к чему мы в действительности обращаемся, когда нам трудно. И дело не в том, что мы думаем: «Я ДОЛЖЕН обращаться к Будде, Дхарме и Сангхе, так что я сяду здесь и помедитирую. И если я вместо этого съем несколько булочек, то это значит, что я плохой человек и плохой буддист». Совершенно нормально принять аспирин, съесть эти булочки, или этот шоколад, или что-либо еще, например поговорить с кем-нибудь по телефону, – это нормально до тех пор, пока мы понимаем, что это не истинное решение. Если мы принимаем это за истинное решение, будем разочарованы, когда оно перестанет работать. Любая поддержка, которую дает такое решение, не может продолжаться постоянно. Она поверхностна. В конце концов, жизнь сложна. Это были некоторые аспекты, относящиеся к прибежищу.
У кого-нибудь есть вопросы?
Участник: [переводчик] Если у нее возникло желание пристрелить кролика, то потом также может возникнуть мысль: «Я не должна убивать кролика». То есть речь опять идет об идее «должен».
Алекс: Возможно, нам пора перестать добавлять только лишь маленькие штрихи к той части картины, которая относится к теме «должен и не должен», и перейти к более глубокому рассмотрению этого вопроса.
Обсуждение «должен» и «не должен» вращается вокруг нескольких вещей: самой этики и нашего подхода к этике, а также вокруг учений о пустотности.
Например, библейская этика представляет собой систему, базирующуюся на высшей власти, установившей определенные правила и законы, и поэтому этика в этой системе основана главным образом на послушании. Этичный человек в данном случае – это послушный человек, соблюдающий высшие законы. Если мы соблюдаем их, мы хорошие. Если мы не соблюдаем их, мы плохие и будем наказаны. Эта высшая власть отвечает нам простым эмоциональным способом, поэтому если мы подчиняемся этой высшей власти, она будет благосклонна к нам и вознаградит наc. Если мы не подчиняемся, мы не будем нравиться этой высшей власти – она не будет больше нас любить и накажет. Это эмоциональные качества такой этики.
Мы можем говорить об этом в терминах Бога или втерминах наших родителей. Мы проецируем это и на наших родителей, которые постоянно говорят нам: «Будь хорошей девочкой; будь хорошим мальчиком; не будь плохим». Если мы ослушались, то мы плохие и чувствуем, что они нас больше не любят. И поэтому мы хотим угодить им. Наше этическое поведение основано на желании угодить высшей власти, которая установила правила.
