Увы, она и не подумала распахнуться на нужной мне странице. Заглянув в оглавление, я нашла раздел про обручальные артефакты и… на том забуксовала. К сожалению, в Малахите обручальными были не только кольца, но и браслеты, кулоны и даже диадемы. И, разумеется, у каждого древнего рода украшения были с уникальными свойствами. В книге напрямую говорили, что болотная знать не стремилась раскрывать такие секреты.
Текст оказался сложным. Изобиловал метафорами, цитатами на других языках и прочими туманностями. Продираться через него было задачей не из легких.
Я с нажимом потерла виски и, отодвинув книгу, решила все же поесть и вернуться к ней чуть позже.
Все было тихо и мирно. Малая столовая, скромно накрытый стол, умиротворенная и немного грустная я. Печально ткнула вилкой в салат, подцепила листик какой-то незнакомой местной травки и отправила его в рот. В этот момент дверь с грохотом распахнулась и в комнате появился улыбающийся до ушей Лельер.
– Скучаем?!
– Что ты. – Я с самым флегматичным выражением лица повела плечами, а после, наколов на вилку уже морковку, поведала: – Кушаем. Присоединишься?
– Пожалуй, – секунду подумав, отозвался шут и, швырнув принесенный сверток на диван, прошествовал к столу.
Сел рядом со мной. Развязно закинул руку на спинку моего стула, выдохнул на ухо:
– Ты рада меня видеть?
Наглая лапа переползла на мое плечо.
– Безумно. – Не меняя тона, я схватила шута за ладонь и скинула ее со стратегически важного места. – Лель, солнце мое двинутое, ты плохо себя ведешь.
– Какая ты стала моралистка, – поскучнел Лель и, хлопнув в ладоши, рявкнул: – Мерилин!
Почти сразу в центре комнаты нарисовался очень недовольный призрак Всадницы Смерти.
– Чего тебе?
– Ужин мне!
– Я тебе не прислуга! – взвилась девушка и растворилась в воздухе.
Но, невзирая на ее эмоциональную тираду, через минутку дверь открылась и на пороге появилась Даромира с подносом.
– О, Скелетоновна! – как родной обрадовался ей Лельер.
– Соклетоновна! – с достоинством поправила его наша домоправительница и аки пава двинулась к столу.
– Как скажешь, – покладисто согласился шут и сунул нос в тарелки. – Вкуснятина! Все мое любимое! Признавайтесь, не иначе как специально для меня готовили?
Вместо Даромиры ответила я:
– Конечно. Каждый день готовим в надежде, что ты все же придешь. Вот и сейчас ты тут сидишь, а весь штат пляшет на кухне от радости.
– Скорее прячется по углам от ужаса, – неразборчиво буркнула Даромира и откланялась.
В этот раз за едой Лель придерживался золотого правила: «Когда я ем, я глух и нем».
А я, уже расправившись даже с десертом, нетерпеливо посматривала то на самого Мастера, то на принесенный им сверток и, что скрывать, уже мучилась от любопытства!
А синеглазая зараза ела неторопливо, с толком, со смаком и с расстановкой, не забывая блаженно закатывать глаза и делиться впечатлениями. Притом мой вопрос о цели визита он проигнорировал, заявив, что за ужином о делах говорить не собирается.
В общем, Лель светился от самодовольства, а я мрачнела.
Когда шут отодвинул пустую тарелку, я нетерпеливо спросила:
– Ну?!
– Эх, Юля… Не видишь? – Блондин с любовью и трепетом уставился на чашку чая и пирожное. – Мы кю-ушаем!
Я только закатила глаза.
Вот зараза! Да и я хороша… прекрасно понимаю, что именно такой реакции он добивается, а все равно ведусь.
Когда наконец со всем этим было покончено, шут элегантно промокнул губы салфеткой, поднялся и величественно произнес:
– Иди одевайся.
– Куда? – в легком шоке спросила я. – И во что?
– Во что – я принес! – Он кивнул как раз на загадочный сверток. – А куда – потом увидишь.
Я нерешительно покосилась на пакет, потом на шута, а в заключение на темное окно.
– Поздновато куда-либо идти.
– У-у-у-у, как с тобой сложно! – Он подошел и, приобняв меня за плечи, громким шепотом сказал: – Открою тебе большую тайну! Можно сказать, знаковую и фундаментальную для этого вида ремесла!
– И? – послушно повелась я.
– Воровать ходят, как правило, ночью! Воровать саркофаги в магические музеи ходят исключительно ночью!
– А Кик?
– А Кик до утра не появится, – самодовольно протянул шут. – Я все узнал!
