— Не думаю.
— Это не обязательно делать напрямую. Можно через третьи организации или… или лица.
— Это исключено. Но… формы сотрудничества всегда можно найти.
— Совершенно правильно. Так вот, теперь, когда религиозные предрассудки — в прошлом, мы должны подойти к проблеме более утилитарно, как и подобает экономическому обществу.
— И как вы себе это представляете?
— Понимаете, в нашей идеологии главная ценность — это деньги. И еще один главный символ — это общество, на благо которого работают деньги.
— Так.
— Так вот — что может быть выше, чем упокоение члена общества в самом обществе, то есть когда его могилой, местом захоронения становится само общество. Это же практически акт бессмертия! Человек как часть общества не гниет в земле, а продолжает служить обществу, продолжает им использоваться. Его материал — материя, из которой он создан, — продолжает существовать в обществе. Что скажете?
— Да. Стройно получается. Только как это реально можно осуществить?
— Глубокая переработка не представляет для нас технической сложности. Во-первых, мы извлекаем металлические вкрапления: зубы, протезы и так далее. Среди них могут быть и драгоценные металлы, которые мы перерабатываем. Далее мы извлекаем однородные материалы: волосы, кости и все такое. Они идут на изготовление канатов, веревок, технических тканей, клея, костяной муки. Далее — кожа. Ну кожа, сами понимаете, есть кожа. Внутренние органы могут использоваться для оболочек пищевых продуктов, мясо — для изготовления мясной муки, консервов для домашних животных, а в дальнейшем — в пищу напрямую.
— Значит, варить будете.
— Ну, конечно, все должно дезинфицироваться, подвергаться термической обработке.
— Подождите. Меня не интересует технология. Меня интересует только идеологическая сторона.
— Думаю, это должен быть поэтапный план. Сначала необходимо принять закон о добровольной передачи трупа владельцем, или о завещании тела.
— Каким владельцем?
— Ну, либо бывшим хозяином тела, либо родственником. Потом мы должны принять закон об утилизации трупов бомжей и неопознанных трупов.
— Фантастика!
— Мы рождены, чтобы фантастику сделать реальностью. Так вот, следующий шаг — внедрение в общественное сознание идеи о полезности переработки, о пользе для того же общества. Необходимо упирать на экономическую сторону, на рациональную сторону, на борьбу с предрассудками. Ну и, в конце концов, надо пропагандировать идею, так сказать, служения обществу. Идею вечной жизни посредством существования в обществе после смерти. А общество должно пойти навстречу этим людям, помогая жить вечно тем, кто хочет жить вечно — служа обществу. И в результате должны захотеть все.
— Интересно. И разумно. Похоже, вы все продумали. Может быть, еще кофе?
— Да, хотелось бы.
Александр Яковлевич распорядился, и секретарша принесла в кабинет кофе.
Шустера заинтересовала тема, затронутая Борисовым, и неожиданно его мысли приняли новый оборот.
— А что касается экономики, так вам же придется платить за трупы их хозяевам, — сказал он.
— Владельцам?
— Да, владельцам.
— Здесь возможен вот какой ход. Наша компания будет заниматься страхованием. В качестве первого взноса можно вносить труп.
— Вы что? Какой дурак будет вносить свой труп?
— Вы не поняли. В качестве взноса он будет его завещать. То есть он завещает нам свое тело, которое мы потом получим бесплатно, а он подумает, что заключил выгодную сделку — бесплатно застраховался.
— Но неизбежны издержки при страховых случаях.
— Их, конечно, надо будет минимизировать, но это уже детали. И, главное, от нас не требуется первоначальных крупных вложений.
— Гореть вам на костре на том свете.
— Вариться в котле.
И они оба захохотали над удачной шуткой.
На следующую встречу Борисов принес развернутую экономическую концепцию. Еще через неделю в Комитете состоялось совещание по этому вопросу. На совещании концепция была признана интересной, но преждевременной, хотя и соответствовала духу экономического общества.
— Помните, что сказал по этому поводу Пророк? — спросил Шустер. — Банкир потому банкир, что сто человек проверили и знают, что он банкир, сто тысяч верят на слово тем, кто знает и кто слышал, а для остальных это глубоко безразлично. Он банкир не потому, что ему принадлежат заводы и пароходы, а потому, что так считают тысячи людей. Если бы завтра вдруг они забыли об этом, у него не было бы ничего.
