Алексей устроился в большом кожаном кресле напротив клиента.
— Алексей, — повторил, запоминая, клиент. — А меня называйте Владимир. Наверное, нужно как-то неофициально, ведь у нас будет сеанс…
Сухая серая кожа и мешки под глазами выдавали в нем любителя спиртного.
— Да. Давайте приступим.
— Может, сначала хотите чего-нибудь выпить… с дороги? Кофе, чаю…
— Да нет, спасибо.
— Может, коньяку… Леша?
— Нет, что вы, я же на работе. И называйте меня лучше доктор.
— Хорошо, доктор. А я с вашего позволения коньячку. Может, все-таки выпьете рюмочку?
— Нет, ни в коем случае.
— А мне-то можно?
— Ну, это к другим врачам. А для меня даже лучше, если вы снимете напряжение.
Владимир открыл дверцу в столике, достал бутылку и рюмку, наполнил ее до краев, пригубил, медленно отпил половину, наслаждаясь ощущением, и поставил недопитую рюмку на стеклянную поверхность столика. В этом уютном дачнике трудно было угадать министра, ежедневно управляющего огромным аппаратом, сотнями и тысячами людей, жестко отдающего распоряжения, от которых зависело благополучие миллионов людей.
«Впрочем, может, он и не отдает никаких распоряжений. Хотя благополучие людей от него точно зависит», — подумал доктор. Когда он выезжал из конторы, шеф сказал, что первым клиентом на сегодня будет министр. «Министр — это что, кличка?» — пошутил тогда Алексей. «Может, и кличка, но для тебя он в первую очередь клиент», — сухо ответил шеф, давая понять, что разговор окончен.
— Владимир, давайте приступим, — начал Алексей. — Постарайтесь расслабиться. Было бы хорошо, если бы вы прилегли на диван.
— Это обязательно?
— Желательно. У вас есть причина обратиться ко мне, и, вероятно, причина весомая. Что вас мучит, что беспокоит? — Алексей говорил уверенно и спокойно, стараясь не думать, что зависит от своего собеседника значительно больше, чем тот от него.
— Я доверяю вам, доктор. Это доверие многого стоит. — Пациент сел на диван.
— Будьте уверены. Для меня то, что вы скажете — это как тайна исповеди. Кстати, если вам будет удобно, можете лечь и закрыть глаза.
— Зачем? — вдруг напряженно спросил министр. — А, в смысле, как в западных фильмах?
— Ведите себя так, как вам удобно, и постарайтесь расслабиться. Рядом с вами друг. Так что вас беспокоит?
Пациент помолчал, будто прислушиваясь к себе, потом, подыскивая слова, неуверенно начал:
— Понимаете, доктор… Вы видели, наверное, такую рекламу: «Заплатите налоги и спите спокойно».
— Да, кажется, видел.
— До этой рекламы я спал спокойно. Перед тем как она вышла на экраны, рекламное агентство показывало ее у нас. После этого предварительного просмотра я не могу заснуть. Кстати, этот вот… этот момент про выключатель мы уже вместе придумали…
— А что там про выключатель? — перебил Алексей.
— Ну, если помните, там мужчина, который не заплатил налоги, не может заснуть. Он встает с постели, щелкает переключателем ночной лампы…
— А зачем он щелкает переключателем?
— Он нервничает. И там такой подтекст, что он стал чуть ли не импотентом.
— Чуть ли?
— Он просто не может.
Алексей никак не мог сосредоточиться на новых чужих проблемах:
— Значит, рекламный ролик…
— И потом были еще два.
— Еще два чего?
— Два рекламных ролика. Вы их должны были видеть. Сейчас только о них и говорят. Там такой сюжет: «Наши учителя не получают зарплату. Пожалуйста, заплатите налоги». И второй — про пенсионеров. Что-то такое: «Наши пенсионеры не получают пенсию, пожалуйста, заплатите налоги».
— Да, кажется, видел. Теперь вспомнил, — кивнул Алексей.
Он конечно же помнил эти ролики и помнил известный анекдот на эту тему, когда чиновник в кадре обращается к зрителям: «Граждане, нам стало нечего воровать, пожалуйста, заплатите налоги».
— Что же вас все-таки беспокоит?
— Так я же и говорю. Я не плачу налоги.
Это было совсем не то, что ожидал услышать Алексей. Будь он не на работе, он бы удивился, или рассмеялся, или разозлился — в зависимости от ситуации. Здесь же он должен был говорить так, чтобы пациент стал как можно откровеннее, чтобы он смог открыться, чтобы они вместе могли разобраться в его чувствах. Пациент должен чувствовать уверенность в словах врача, а врач должен говорить так, чтобы эта уверенность стала для пациента надеждой, первой прочной ступенькой на пути к выздоровлению.
