После начального осмотра он стал проверять работу автомата. Мила затаила дыхание, но звяканье и постукивание казались вполне нормальными. Слава богу.
Она старалась говорить спокойно, делая вид, будто не прислушивается к каждому его движению, к каждому слову.
– Чем вы занимаетесь в Южной Америке?
Она провела расследование и узнала, что «Пайниен» защищала бизнесменов и обеспечивала охрану компаниям по добыче полезных ископаемых, работающим в регионах наркоторговли и партизанской войны.
Он вставил в автомат магазин:
– Последнее время это ВИП-персоны. Очень участились похищения. Защита рудников уже отработана и очень эффективна. Наркоторговцы не заморачиваются драгоценными камнями и минералами, а мятежники желают брать заложников с известными фамилиями, поскольку требуют большого выкупа.
– В этом случае страховка на случай похищения – две стороны медали.
Он подошел ближе к тиру, надел наушники и поднял оружие.
– Можно сказать и так! – прокричал он.
Спустил курок, и три выстрела прозвучали один за другим. Пули попали в яблочко, центр мишени, стоящей на расстоянии пятьдесят ярдов.
– Все же лучше, если у них есть страховка! – продолжал кричать он и, вынув магазин, стал выщелкивать оставшиеся патроны.
– Если бы страховки не было, похищений стало в разы меньше.
Она стащила наушники.
– Я застрахован, – признался он, кладя автомат на стол и снимая наушники. – И вы тоже, как служащая «Пайниен».
– Следовательно, вы могли бы отправить меня в Южную Америку.
– Бушмейстеры вырастают до десяти футов длиной.
– Они ядовитые?
– Да.
Она даже не собиралась притворяться, что хочет иметь дело с десятифутовой змеей.
– Возможно, тепленькое местечко в городе. Буэнос-Айресе, например.
Он подошел ближе:
– В Буэнос-Айресе не так много партизанских войн.
У него были темно-синие, умные, с веселыми искорками глаза.
Он невероятно сексуален. В других обстоятельствах она раскрыла бы губы и запрокинула голову в качестве приглашения. А может, просто привстала на носочки и поцеловала его, не ожидая, пока он сделает первый шаг.
– Вы прошли тест на знание оружия, – мягко сказал он.
– Знаю.
Он коснулся ее руки, послав прилив тепла. Не отстранился. Она тоже.
– Это бравада? – спросил он, пристально наблюдая за выражением ее лица.
– Я хорошо натренирована.
Она знала, что следует отступить. Но посылала сигналы, которые не хотела посылать. Ожидала чего-то такого, что не могло случиться.
В самых ярких деталях представляла его поцелуй. Должно быть, он фантастически целуется. Мужчина просто не имеет права выглядеть так, пахнуть так, иметь хищное выражение лица, если не собирается завладеть ее губами в головокружительном поцелуе.
Он провел пальцами по ее голой руке.
Что-то затрепетало в желудке. Тело застыло в предвкушении.
Жужжание ламп дневного света стало громче. Периферическим зрением Мила видела, как быстро мигает этот свет. Мужской аромат заглушил резкую вонь пороха. Кожа быстро согревалась, влажный воздух окутывал ее, как теплая вода в ванне.
Он наклонил голову.
Она ждала.
Губы коснулись ее губ, и жар стал невыносимым.
Он застонал, прижался к ней, обнял. Губы затвердели. Властно накрыли ее губы.
Она ответила на поцелуй, сжимая кулаки, упираясь ими в его бедра. Рискованно и опасно, да просто глупо, но она отдалась настойчивому зову возбуждения, бушевавшему в ней. Коснулась его языка своим, пораженная потоком ощущений.
Ее тело напряглось от желания. Бедра прижались к ее бедрам. Ладони скользнули по ее спине, стиснули попку, притянули ближе, подняли, чтобы прижать ее теснее. Она обхватила его ногами. Поцелуи продолжались, жаркие и нетерпеливые. Наконец он повернулся и усадил ее на стол.
Его руки скользнули под ее футболку, стали мять талию, пробираясь выше. Она почувствовала, как затвердели соски под бюстгальтером запульсировали в предвкушении, ожидая прикосновений. Отчаянно ожидая его прикосновения.
– Это плохо, – прохрипел он.
Нет, это слишком хорошо. Слишком хорошо. Абсурдно хорошо.
– Здесь камеры, – пробормотал он.
Это привлекло ее внимание.
Она отпрянула:
– Здесь?
Он кивнул.
– Кто-то за нами наблюдает?
– Возможно, Вегас.
