— Черт возьми, Рейн. — Он в отчаянии замолчал, понимая, что все испортил. — Хорошо, вы полагаете, что у вас есть основания сердиться, но, пожалуйста, не забирайтесь опять в свою жалкую скорлупку. Я ведь вижу, как вы постепенно оживаете, сегодня вы уже почти улыбались. Вы отошли от светского общества и обнаружили, что вам это, в общем-то, нравится, и я, черт возьми, не могу видеть…
— Прекратите! — Рейн почти всхлипнула, сжала пальцами кромку юбки и сидела так, пока снова не смогла говорить спокойно: — Вы просто смешны, Сайлас. Я не понимаю, о чем вы говорите, но мои личные проблемы — это…
— Проблемы! Я так и знал! — Он ухватился за это нечаянное полупризнание, не желая, чтобы маленькая щелочка в ее оборонительных створках захлопнулась вновь.
— Рейн, я ваш друг. Меня беспокоит, что вы несчастны. Понимаете вы это?
Она отвернулась от него, и он ждал с растущим нетерпением, чувствуя, что сейчас она снова уйдет в себя. Черт возьми! Сначала надо оторвать клешню, отделить ее, раздавить скорлупу, а потом доставать каждый нежный кусочек так осторожно, чтобы не поломать его.
Он хотел быть ее другом. И даже больше. Ее нежное дыхание, запах ее духов пьянили его, и он почувствовал с отчаянием, изумившим его самого, что он хочет от этой женщины гораздо большего, чем когда-либо сможет получить.
С таким же успехом она могла бы спуститься с луны, вместо того чтобы прилететь с другой стороны материка. И все же временами, когда она забывала, что нужно быть холодной и корректной, — временами он ловил в этих затуманенных серых глазах отблеск чего-то такого, что задевало самые потаенные его струны и от чего всякий раз до боли захватывало дух. Еще ни одна женщина никогда не действовала на него так.
От сдерживаемой ярости кровь застучала у него в висках.
— И вы все еще любите его, да? Кто из вас хотел развода? Вы сбежали, надеясь, что он последует за вами? — Сайлас хрипло рассмеялся. — Я все не мог понять, что такая женщина, как вы, может делать в этом месте. Теперь все становится ясно.
Рейн невидящим взглядом уставилась в темноту. Свет прожектора с маяка, появляясь через равные интервалы, освещал вспененную поверхность воды и исчезал где-то в морской дали. Пожалуйста, не надо, Сайлас, умоляла она молча. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя, чтобы обрести душевное равновесие.
— Сайлас, прошу вас, вы не правы. Все совсем не так. Я не хочу говорить о Поле, так что вы, пожалуйста, не заставляйте меня…
Пол. Сайлас мысленно проклял это имя. Он потянулся было к ней, но уронил руку. Он оказался слишком настойчивым, но, черт возьми, ему и самому было почему-то неловко. Он никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Это тревожащее сочетание желания, симпатии и покровительства — как бы все это вместе ни называлось, ему лучше побыстрее от этого избавиться, а не то он в итоге окажется полным идиотом.
— Я провожу вас домой, — спокойно сказал он. — Если я обидел вас, Рейн, извините. Я иногда бываю слишком резок, но, как правило, я стараюсь не совать нос в то, что меня не касается.
Несмотря на собственное отчаяние, Рейн почувствовала нотку недовольства в его голосе и заметила:
— Ах, Сайлас, дело не в вас, а во мне. Наверное, я просто… просто очень сосредоточена на себе. Я не привыкла обсуждать мою личную жизнь с кем-нибудь, и если вас это беспокоит и становится проблемой, то, я думаю, ее следует обойти. Или мне придется уехать.
Притушив искру желания, тлевшую в нем с момента их недавнего поцелуя, Сайлас выехал со стоянки и в угрюмом молчании направился к галерее. Инстинкт всегда был очень важен в его работе. Со времени охоты за наркоманами-перебежчиками в Мексиканском заливе и охоты за айсбергами в составе ледового патруля в Северной Атлантике он научился следовать своему инстинкту. И теперь то же покалывание в ладонях подсказало ему: то, что она держит в себе, во сто крат важнее всего, о чем он узнал с тех пор, как Реба вручила ему ее первое письмо.
— Все хорошо? — заставил он себя спросить, когда они подъехали к гаражу.
— Ну конечно, хорошо, — коротко сказала она. Потом, вздохнув, добавила: — Сайлас, извините, я обычно не такая строптивая. Я очень благодарна вам за то, что вы взяли меня сегодня с собой, и я… я хотела бы, чтобы мы были друзьями.
