Пили до закрытия. Разницу между собой, уже далеко не юным, и молодыми накачанными парнями Ломов словно и не ощущал. Когда все уже сильно набрались, галдели, не слушая друг друга, старший из новых компаньонов вывел его в соседний, пустой кабинет.
— Максим Иванович, мы тебя очень уважаем, — сказал он. — У тебя проблемы с банком. Тут я пас, если ты отказываешься от нашего делового предложения. Но я знаю, что Глотов на тебя тянет, хочет увести контору из-под тебя, так?
Брокерская фирма была самым доходным предприятием в империи Ломова.
— Нам нужно, чтобы у тебя дела были в полном порядке, — внушал Ломову новый компаньон. — Помочь тебе с Глотовым? Он нас разочаровал. Глупый оказался. Мы этого пацана научим уважать старших.
— Ты-то что можешь сделать? — Ломов был уже сильно пьян, язык у него заплетался: — Глотов… решил урвать… что можно… Меня хочет выставить из дела…
— Мы его успокоим, Максим Иванович. Сделаем так, чтобы он тебе не мешал. Хочешь, чтобы мы его убрали? Чтобы Глотов исчез? Ты нам поручаешь это дело? Поручаешь? Ну, говори!
— Давай, — пробормотал Ломов. — Успокойте Глотова.
Голова его склонилась на грудь. Он начал сползать со стула. Новый компаньон легко подхватил его под мышки и потащил в коридор, крикнул одному из своих:
— Отвези домой!
Пьянка в загородном ресторане была в субботу. В воскресенье Ломов отлеживался дома, вяло отвечал на упреки жены, пил кефир и смотрел видеомагнитофон.
А в понедельник утром банк потребовал от него вернуть кредит, пригрозив, что в противном случае счет концерна будет немедленно заморожен. Ломов бросился звонить директору банка, которого дважды возил за свой счет во Францию и в Италию. С директором не соединяли.
Ломов сосал валидол и жал на кнопки телефонного аппарата. Наконец заместитель директора банка согласился получить сегодня треть всей суммы, а с остальным подождать.
Во всем концерне свободные деньги были только у брокерской фирмы Глотова.
— Глотова сюда! — пророкотал Ломов в переговорное устройство.
— Не приходил пока, — ответила секретарь.
— Домой звони!
Глотова не нашли и дома. По словам жены, накануне вечером он куда-то уехал и исчез. Жена Глотова билась в истерике, уже сходила в милицию, теперь обзванивала морги и больницы.
Ломова трясло. И не только потому, что деньги нужно было перечислить в тот же день. Он вспомнил пьяный разговор в загородном ресторане. Неужели ребята и в самом деле?..
На следующее утро в приемную Ломова позвонили из милиции и сообщили, что на окраине Москвы, на автомобильной стоянке нашли «мерседес» Глотова, прошитый автоматными очередями. На переднем сиденье следы крови, но машина пуста.
Охранник Эдик как самый хладнокровный позвонил жене Глотова. Ломов распорядился послать за ней машину с шофером, чтобы она съездила опознать «мерседес» мужа.
Самому Ломову стало плохо, нитроглицерин не помог, вызвали «неотложку». Когда жену Глотова уже отправили на опознание «мерседеса», раздался новый звонок — из районной больницы:
— Глотов такой у вас работал?
— Да, — срывающимся голосом ответила секретарша.
— К нам доставили труп. По документам Глотов Виктор Петрович. Кто-нибудь приедет опознать?
В больницу отрядили все того же Эдика. Он перезвонил по мобильному телефону через полтора часа. В морг его не пустили, потому что приехала милиция. Но свидетельство о смерти Глотова он видел своими глазами.
Ломов позвонил капитану Червонцеву, хотел посоветоваться, но того не оказалось на месте.
В компании «Новые времена» только и говорили что об убийстве Глотова, а тем временем банк все-таки заморозил ее счета, и на Ломова сразу обрушился поток финансовых проблем. Нечем было выдавать зарплату.
И тут в здании появился живой и невредимый Виктор Глотов. Он поднялся на третий этаж и, не обращая внимания на ошеломленную секретаршу, которая замерла с открытым ртом, вошел в президентский кабинет.
У Ломова, который курил как паровоз, побагровело лицо.
Глотов молча поставил на его стол магнитофон с заложенной в него кассетой, включил. Ломов услышал свой пьяный голос:
— Уберите Глотова, успокойте его.
Так же хладнокровно Глотов убрал магнитофон в портфель и уселся напротив ошеломленного Ломова.
