К своим обязанностям шифровальщика он пока не приступал: не были еще получены документы — занимался чем придется. Особенностей службы в БАО он не знал, поэтому на новый аэродром его отправили старшим комендатуры выполнять общее руководство, а точнее: составлять ежедневные сводки и помогать другим офицерам, у которых дел было невпроворот.
Федор дотемна засиделся в штабе. Место для временного аэродрома выбрано было неудачно: не было хороших подъездных путей да и жилья не хватало в деревне, чтобы разместить службы БАО и авиаполк. Плюс к этому часть изб нуждалась в санобработке, а больных не всех еще эвакуировали в госпитали. Про все это он составил подробное донесение на имя командира БАО и начальника штаба.
Квартиру себе он занял наискосок от временного штаба — там нашлась свободная клетушка за досчатой переборкой. Ложиться спать было еще рано, и он решил пойти к Катерине — сама приглашала. Не хотелось только встречать старуху-свекровь, которая уж верно заподозрила неладное. Только напрасно: никаких определенных намерений у Копылова не было — просто нужно было на что-то убить вечер.
В ночи Катеринина сараюшка выдавала себя мощным гудением растопленной печи. Открыл скрипнувшую дверь, обитую изнутри соломенным матом, и шагнул в чадную полутемь.
— Вечер добрый.
Старуха дремала, сидя на прежнем месте, где он застал ее утром.
— Умаялась, — сказала она, показав в темный угол, где была постель.
— А я вам лампу принес, — объяснил он, вынимая из кармана шинели самодельную коптилку из снарядной гильзы, заправленную соляркой. От зажигалки подпалил фитиль, копоть потянулась к потолку.
Катерина, подобрав колени к груди, лежала лицом к стене, мальчик спал, уткнувшись носом в соломенный тюфяк. Женщина услыхала чужой голос и села на постели, поправляя вскудлаченные волосы.
— Не разберу, что стряслось: остыла что ли? — подавляя зевоту, сказала она.
— Работа тяжелая, — неискренне посочувствовал лейтенант.
«Черт меня дернул притащиться!» — подумал он про себя.
— Лампу вот принес, — вторично сказал он. — Все лучше лучины. Когда фитиль обгорит, меньше станет коптить.
— Экая невидаль: работа. А то до вашей столовой отдыхала? Остыла! — Катерина пыталась храбриться, но вид у нее был измотанный, глаза туманились безразличием ко всему на свете.
Такой взгляд он уже видел утром на лице тифозного старика.
— Да у тебя тиф! — догадался он, пугаясь: вдруг почудилось, что у него самого насекомые уже зудят под гимнастеркой — весь день шатался по домам, могли заползти.
— Тиф?! — обиделась Катерина и глаза ее блеснули осмысленно. — Типун на язык. Остыла! С жару на холод помоталась целый день — и остыла. А то придумал: тиф!
Но как она не храбрилась, вялые и сонные жесты выдавали серьезную болезнь. Он был убежден — тиф.
— Выздоравливай, — кинул он через плечо, и, уже выйдя из жердяной хижины, краем глаза поймал, как женщина снова ткнулась лицом в постель, прежде даже, чем за гостем захлопнулась дверь.
Из синей тьмы черным призраком выступала кирпичная труба на пепелище. Позади, в Катерининой халупе, надсажалась железная печь, сильная тяга вышвыривала в небо россыпь мгновенно гаснущих искр. Притихшие дома разбрелись вдоль улицы, придавленные тишиной и необъятностью зимней ночи.
Старший лейтенант медслужбы Синьков с амбулаторией расположился в доме на краю. Все прежние запахи в избе были вытравлены йодом и карболкой. Синьков разутый, но в одежде лежал на кровати поверх армейского одеяла и при свете перелистывал трофейный немецкий журнал с фотографиями хорошеньких манекенщиц на каждой странице.
— Обоим нам вломят по выговору: нельзя было принимать ее без осмотра, — спокойно рассудил он, выслушав Копылова, бросил журнал и стал обуваться.
Копылов привел его на место, но сам не стал заходить в лачугу.
— Пользы там от меня никакой — нужен врач.
Назавтра Коноплянскую на попутной машине отвезли в госпиталь для тифозных. Копылов хотел наведаться в Катеринину избушку и временной своей властью переселить старуху вместе с пацаном куда-нибудь к соседям: одна она и дров не наготовит. Из-за того, что он был знаком с Катериной, ему казалось, что доля ответственности за судьбу малыша легла и на него.
