— Да зачем тебе камбала, когда у нас есть палтус?
— Палтуса ты поймал.
— Вместе были, значит и ловили вместе. Бери! Нам с дедом и одной камбалы хватит. Где косоглазая?
— Забыл, на пристани осталась. Сейчас сбегаю.
— Постой, она уже в воде вместе с мусором. Разиня ты, братец! Ну ничего, — стал он утешать огорченного Костю. — Одна камбала разговору не стоит. Я их миллион могу наловить. Палтус — другое дело, редкая рыба. За камбалой я охочусь для тренировки. Мне хочется хотя бы минуты три под водой продержаться... Как ловцы жемчуга. Бери рыбу прямо с крючком.
Они стали подниматься в гору меж редких домиков по единственной улице поселка.
Костя спросил:
— Кто тебя научил так нырять?
— Дедушка. Он у меня бывший водолаз. Я тоже буду водолазом. Жизнь моря хочу изучать. Я в одной книжке читал, что океан еще почти не изучен. Что там, на дне? Может, города или целые страны! Какие там, наверное, горы, ущелья, животные! У самого берега и то аж дух захватывает, как красиво. Ты хочешь быть водолазом?
— Трудно это, наверное...
— Конечно, поначалу нелегко. Я научу. Как получим снаряжение, вместе будем учиться. Идет?
— Идет!
— Главное — тренировка.
— Понятно. Почему это ребят больше никого не видно?
— Нету здесь никого, кроме нас с тобой. Остров-то еще не обжитой. На зиму почти никого не остается. Зимой на маяке только мой дед со своей командой. Скучно здесь зимой. Туманы, ветры.
— Я думал, что здесь школа, ребята, — разочарованно сказал Костя.
— Пока нет. Через год, другой построят школу, тогда и ребят больше будет.
— Где же ты учишься?
— В Южно-Сахалинске. Там моя мама работает, там интернат есть. Хочешь, поедем вместе?
— Конечно, поедем, — согласился Костя.
Разговаривая, мальчики незаметно подошли к дому.
Костя отнес матери палтуса и, пока она ахала, рассматривая огромную рыбу, выскочил на улицу.
— Пошли!
Дорога кончилась за Костиным домом. Дальше тропинка, прихотливо извиваясь, пошла среди пористых глыб застывшей лавы. Костя жадным изучающим взглядом рассматривал эти глыбы, поросшие бурыми и серыми лишайниками, осокой и даже деревцами. Он мимоходом заглядывал в норы топорков, но все это делал с видом человека, повидавшего немало чудес на свете. Он даже постарался придать своему лицу такое же скучающее выражение, какое заметил на лице спутника, но это у него не получилось. Когда они остановились на вершине сопки и он, часто дыша, повернулся, то не мог сдержать восторженного возгласа. Внизу лежал океан нежно-бирюзового цвета, ровный и сверкающий. Величаво поднимались из воды скалы. Узкой, как линейка, казалась отсюда пристань, окруженная крохотными суденышками. Но еще больше поразился Костя, когда вышел из-за обломка скалы. Он увидел темно-красную гору, всю в трещинах, осыпях, с редкими пятнами зелени у подножья. Косте казалось, что он вдруг почувствовал всю непомерную тяжесть этой громады. У него заболела шея, когда он, задрав голову, старался рассмотреть вершину горы, окутанную легким облаком. Сквозь него сияли льды. Ближний склон горы круто обрывался в глубину океана. Там вились тучи птиц. Их крик доносился сюда, мешаясь с грохотом прибоя.
— Вот это да! — выдохнул Костя и посмотрел на Троню.
Троня усмехнулся.
— Ты бы посмотрел отсюда два года назад, что у нас здесь было. Камень да птицы.
Костя показал рукой вниз:
— Смотри-ка, завод похож на пароход!
— И завода тогда у нас не было. Одну селедку ловили на засол. А сейчас вот что у нас! — Троня широко развел руками и подмигнул Косте. — То ли еще будет! Знаешь, кто так говорил?
— Нет! А кто?
— Семен Константинович!
— Кто это?
— Фролов. Вот был ученый так ученый, не то что некоторые. Да осенью заболел, лечится сейчас в Пятигорске. Это он и метеостанцию основал. Мы с ним здесь все облазили. Хотели в этом году еще раз на вулкан подняться. Да не вышло...
— Неужели и ты был на вершине?
— Ну, а как же! Изучали кратер. Сейчас новый начальник приехал, толстый очень. Ему нипочем не забраться даже до полгоры. — Троня вздохнул, видно сожалея об отъезде Семена Константиновича, но тут же бодро сказал: — Хочешь, мы вдвоем поднимемся?
