Ну, хотя бы подобного урона от новой обитательницы ждать не следует. Насколько я уразумел, бары младшую ау Риер не привлекают. Знать бы еще, в чем состоит ее настоящий интерес…
Вполне возможно, что вредить нам она не намерена ни сном, ни духом. Но лучше уж лишку остеречься, чем после жалеть… Пару лет, почитай, как от собачьего взгляда избавился, а до сих пор редко кому решаюсь в глаза смотреть. Распознай я сразу, что это не Лесная явилась из небыли спросить за свою судьбу, был бы сейчас куда спокойней.
Хорошо, что, заметив за собой такие вещи, исправлять их никогда не поздно. Прямо сейчас могу, начиная как раз со старшей жены. Тем более, что хотелось хоть как-то выпустить наружу благодарность ей за поддержку, чтобы не утонуть в ней вовсе – и так едва из ушей не хлешет.
Не в силах противиться порыву, я поднял руку к лицу моей высокородной, уже не стесняясь никого в шумном, занятом собой зале. Погладил крутой, по хисахской моде, завиток волос на виске, нежно провел кончиками пальцев по скуле, украшенной фальшивыми чешуйками. Сглаживая нашу разницу в росте, темная эльфь заботливо склонила голову, подставляя под ласку ухо.
Да, редко выпадает в повседневной жизни шанс вдоволь насмотреться друг на друга. Все время не до того, и лишь потрясение, опасность, реальная или надуманная, как сейчас (надеюсь!), заставляет приглядеться друг к другу, как в первый раз. Или в последний…
Во всяком случае, сейчас, как оказалось, мой внимательный взгляд на жену был необходим в первую очередь ей самой, чтобы исправить мелкую несообразность в безукоризненном по достоверности маскарадном костюме. Что забавно, касалось это как раз ее глаз, яркими самоцветами линз превращенных ныне в подобие змеиных, драконидских.
– У тебя зрачок покосился, – улыбнувшись, я сказал это совершенно беззаботно, походя. Вот только кажущейся легкостью этой фразы не обманешь ни себя, ни ее. Таким тоном обычно говорят совсем другие слова. И слов этих не четыре, а всего три…
– Ой, спасибо! – Хирра, поняв все сказанное и не сказанное, не стала поправлять линзу, а просто сморгнула. – Так?
Теперь оба ее зрачка были абсолютно правильными вертикальными щелями, как у кошки или настоящей драконидки. А затем, без всякого усилия извне, начали расширяться, пока не стали абсолютно круглыми, словно у той же кошки в полночь. Сжались снова – теперь в горизонтальные щели, и наконец, в четырехлучевые звездочки, медленно завертевшиеся в темной радужке под цветной линзой. Я зачарованно глядел в глаза своей жены, с которой прожил уже без малого пару лет и о способностях которой, как оказалось, не знал еще многого и многого…
– Ты правда не замечал? – улыбнулась эльфь, наблюдая за моей физиономией.
– Ага, – замотал я головой и невпопад добавил: – Особенно звездочки…
– Это еще что, – вздохнула моя высокородная, как показалось, даже с некоторой завистью. – У Келлы они восьмиконечные. Когда она на тебя украдкой смотрит…
Ну да, эльфы же, как и дракониды, – дети Отца, да еще старшие, должны были перенять родительскую черту. Как я не догадался! Чуть кулаком в лоб себе не засветил с досады. Но еще пуще было обидно за собственную лень и отсутствие любопытства к жизни жен. Хорош…
Однако сама Судьба не позволила мне утонуть в собственном раскаянии. Завершая наш нелепый разговор, за окнами вспыхнули Присно-древеса – все разом, в единый миг во всем городе, по команде бесплатно раздаваемых амулетов. В зрачках жены, оказавшихся столь загадочными, заплясали тысячи бешеных огней, надежно скрывая ее истинные чувства.
– Что же вы стоите?! – ухватила нас обоих за руки подбежавшая Келла. – Не обойдете При-снодрево кругом, пока оно горит – в зачерствелом году останетесь! Как маленькие прямо…
Противопоставить извечной правоте этих слов было нечего, а противостоять напору моей древнейшей – и вовсе невозможно. Отиравшуюся невдалеке подопечную тем более не пришлось тащить в хоровод силой– сама тут же прицепилась к семейной веренице, будто только того и ждала. Так же, как и ко всей нашей жизни пристала ни с того, ни с сего…
Впрочем, на эти брюзгливые мысли уже не осталось ни времени, ни желания. И заметить не успел, как выскочили наружу, только горячий воздух ударил в лицо, а уши заполнил треск сгорающей мишуры. Все лишнее вылетело из головы в один миг, когда древний обычай захватил нас и повел посолонь вокруг полыхающего дерева. Раз, другой, третий!!! Затем вокруг другого пышущего жаром ствола, уже с кем-то еще, а после и в общей цепочке – змейкой между стоячими кострами, с каждым шагом все надежнее переходя из вчера в сегодня, из прошлого в настоящее. Тысячи огненных столбов плотным частоколом отделили закончившийся год от наступившего, пуская былое на ветер роем искр…
