На следующее утро Сандра пребывала в самом что ни на есть хозяйственном настроении: такое уже случалось сплошь и рядом на «Драконе Приграничья» и выглядело очень комично. Она принесла для каждого из нас персонально чай с тостами. Теперь, когда мне стали известны причины этих приступов домовитости, я более не ощущаю от них никакой радости.
— Доброе утро, Питер, — оживленно, даже чересчур, сказала она мне, включая свет в моей каюте. —
И будет новый закат,
И будет новый рассвет.
Для нас никаких преград
На межзвездных линиях нет!
— Она служила в компании «Межзвездные линии» до того, как попала в Приграничье. — Надеюсь, ты хорошо поспал.
— Нет, — угрюмо отозвался я и бросил на нее неприветливый взгляд из-под действительно свинцовых век. — А вот ты, наверное, хорошо спала?
— Я-то — конечно, — приветливо отозвалась она, оставляя меня наедине с моим чаем.
К тому времени, когда раздался гонг на завтрак, я принял душ, побрился, оделся соответственно поставленным на этот день задачам и уже чувствовал себя получше. Это была наша первая трапеза на корабле, и она носила поэтому прямо-таки церемониальный характер. Ральф восседал во главе стола, в полном сознании торжественности момента, сияя новенькими погонами. Я — справа от него, а Сандра, когда не суетилась и не бегала к буфету, сидела напротив меня. Остальные заняли свои места, а Пегги Симмонс, будучи младшим членом экипажа, уселась в конце стола. Когда я пожелал ей доброго утра, девушка зарделась. Надеюсь, никто этого не заметил, правда, док Дженкинс, который вечно в курсе всего, кинул на меня многозначительный взгляд.
— Наступает торжественный момент, — провозгласил Ральф перед тем, как мы накинулись на яичницу с беконом.
— Для начала нам нужно поднять это чудовище с земли, — кинул Дженкинс.
— Ты хотел сказать, с воды, — поправил я его.
— Пусть даже так… — сурово начал Ральф.
— Доброе утро всем, — раздался знакомый голос. Мы повернулись и увидели, что в кают-компанию входит Граймс.
Все вскочили.
— Продолжайте, — произнес он. — Не обращайте на меня внимания.
— Будете завтракать, сэр? — спросил Ральф.
— Нет, спасибо. Разве что кофе, если можно, капитан.
Он выдвинул кресло, сел, и Сандра удовлетворила его просьбу.
— Прошу простить меня за лишние разговоры, но вижу, что вы подготовились должным образом, — сказал он.
— Верно, сэр, — отвечал Ральф.
— Хорошо. Ну ладно, я не хотел бы вмешиваться в ваши планы, но, похоже, не стоит медлить со стартом.
— Можем отправляться хоть сейчас, сэр, если хотите, — проговорил Ральф, отодвигая тарелку с недоеденной яичницей.
— Во имя всех божеств старой доброй Галактики, закончите завтрак, — взмолился Граймс. — Хотелось бы мне получить еще чашечку этого божественного напитка. Но, пока вы едите, я сделаю фото. — Он промокнул рот салфеткой, поданной Сандрой. — На протяжении всей моей карьеры я никогда не отличался склонностью к чувствительности, стараясь избегать чересчур романтических моментов. Но сейчас как раз такой момент. Мои осведомители сообщили мне, что сегодня утром в «Метрополитан стандарт тайм» была помещена статья о «Летящем облаке», чтобы ознакомить с этой темой сенат. Почетный член Цинковой империи потребует расследования, дабы выяснить, на что пошли государственные средства: ведь построен такой непрактичный космический корабль. А его закадычный друг, почетный член железодобывающей империи, поддерживает его и заявляет, что нельзя выпускать корабль до окончания расследования…
— «Объединенные ракеты», — подсказала Марта Уэйн. — И «Межзвездные двигатели, инкорпорейтед».
