Синее платье я мерить не стала. Просто велела завернуть оба. Когда вышла в общий зал, муж уже ждал, и я как ни в чем не бывало спросила, не против ли он, если я немного побалую себя двумя платьями. Ринвейл не возражал. Вот и отлично, драгоценный!
Когда мы вернулись домой, он снова закрылся в кабинете. До вечера его было никак оттуда не выманить. Я несколько недоумевала, но не особо беспокоилась. Может, опять чем-то увлекся? Правда, вечером он не явился в спальню… Пожала плечами и отправилась в душ. Когда вышла, увидела на кровати его рубашку. Самого Вейла не было. Интересно… Легла, но дождаться мужа не смогла. Быстро уснула. В середине ночи почувствовала, что он вернулся.
Утром на тумбочке стоял горячий кофе. Рыжего не было, хотя постель все еще хранила тепло его тела.
Совсем ничего не понимаю. Зимний бал уже послезавтра. Почему Вейл себя так ведет? Неужели опять начинает отдаляться? Мы это уже проходили, и он должен понимать, что ничем хорошим это не закончится. Поймать за хвост и допросить с пристрастием? Но если муж в лаборатории, его оттуда не выманить. А что-то мне подсказывает, что благоверный именно в своем бастионе свободомыслия.
Ринвейл со своим неизменным помощником окопались в подвале и покидать его не хотели ни в какую! Я немного позлилась, но решила дать рыжему время. Если правильно поняла причины его поведения, то, возможно, это и к лучшему.
Программа дня практически точь-в-точь повторила предыдущую. Муж опять появился поздно ночью и исчез рано утром. А бал завтра…
В этот вечер решила не спать. Потому, когда в третьем часу ночи дверь тихонько отворилась, я была бодрая и злая. Бодрая из-за вина, а злая из-за того, что, пока ждала, успела себя изрядно накрутить. Муж удивленно округлил глаза, увидев меня в одной своей рубашке в кресле с бокалом вина.
Фальшиво улыбнулась и сладким голосом пропела:
– А вот и мой супруг!
– Почему не спишь? – недоуменно спросил Вейл.
– Тебя жду! – Отсалютовала ему бокалом.
– Ты пьяна, – еще с большим изумлением произнес Ринвейл.
– Немного, – не стала отрицать очевидное. – Я хотела поговорить, но вот какая досада: три дня не могу тебя поймать!
– О чем поговорить? – спросил супруг, прикрыв за собой дверь.
– О твоем поведении, – строгим учительским голосом произнесла я. Поняла, каким тоном разговариваю с мужем, который старше меня почти на сотню лет, уж не упоминая о том, что больше видел и знает, и рассмеялась.
Вейла, похоже, такой переход от злости к веселью немножко напугал. Во всяком случае, он двинулся ко мне с осторожностью.
– Ири… что случилось? Ты странно себя ведешь.
– Я странно? А ты как? Я тебя даже за завтраками не вижу теперь, не говоря уже о чем-то другом!
– Так надо, – устало произнес муж.
– Кому надо? – взвилась я.
– В первую очередь тебе, – сверкнул глазами он. – Потому что ты носишься со своей никому не нужной невинностью, как последняя благородная человечка! Это притом, что ты – огненная драконица! А я, как последний кретин, дал слово тебя не трогать! И теперь прилагаю все усилия, чтобы не сорваться ввиду своего состояния! Сделать так, чтобы ты не только с зимнего вернулась такой же девственницей, какой на него попала, но и за время подготовки к балу не пострадала! Возвращаюсь, а ты тут в середине ночи полупьяная и полуголая! Последние мозги потеряла?! Я ведь уже говорил, что не железный!
Даже немного опешила от столь эмоциональной тирады. Но потом дошло, как именно «обласкал» меня супруг. В душе поднялась обида. Мне очень не понравилось то, что муж прозрачно намекнул на отсутствие мозговой активности у меня в голове. Так что бокал с недопитым вином полетел в Ринвейла. От стекла он увернулся, но часть алой жидкости выплеснулась на белую рубашку. Голубые глаза неуловимо потемнели, а зрачок дрогнул и вытянулся. Так. Муж злой. Очень злой. Сматываемся! Подорвалась с кресла и рванула прочь. Кажется, в моих покоях крепкие двери.
Но до выхода добежать не успела, меня поймали и швырнули на кровать. Быстренько отползла на противоположную сторону, отгородилась большой подушкой и только тогда решила повернуться.
