– Отдайте нам карту! – Лёля, красная и запыхавшаяся, уперла руки в бока. – Сейчас же.
– Разве можно вот так отбирать чужие вещи? – Петрик встал рядом с девочкой и сжал кулаки.
Похититель вскинул густые черные брови, фыркнул и с наслаждением принялся за новый кекс. Друзья только сейчас заметили, что на плече у него висит ружье, – Петрик опустил кулаки и продолжил уже не так уверенно:
– Нам нужна эта карта, она наша…
– С чего бы это? – Незнакомец, наконец, закончил жевать. – Я ее забрал, а значит, она моя. Это больше не ваша забота. Не суйте свои носики куда не следует и бегите лучше играть, как послушные малыши.
Он шагнул было вперед, но Лёля и Петрик не двинулись с места.
– Ну что еще? Вы не поняли с первого раза? – Мужчина начинал терять терпение. Он чудно выговаривал слова, будто был родом издалека.
– Но карта… зачем она вам? – не унималась Лёля.
Незнакомец наклонился прямо к ней и зашипел:
– Я приехал в вашу никчемную деревушку, чтобы спасти вас от чудовища, и не потерплю, чтобы какая-то малышня путалась у меня под ногами! Я покончу с этой вашей зверюгой, как и с сотней других, и постелю ее шкуру перед своим камином. О! Это будет вершина моей карьеры! – Он выпрямился и мечтательно посмотрел в закрытое облаками небо. – Лео Хвастовский, всемирно известный охотник на монстров, спас прибрежную деревеньку от ужасного чудища, – в глазах мужчины вспыхнул недобрый огонек, на лице появился хищный оскал, он смотрел куда-то вдаль, будто обращался к каким-то невидимым врагам – Я уже вижу свою фотографию на первых полосах газет – теперь-то им придется обо мне написать! – Тут он вспомнил о Лёле и Петрике и презрительно поджал губы. – Так что говорю вам в последний раз: будьте паиньками и найдите себе другое занятие – вдруг еще попадете в какую-нибудь историю? – Последние слова охотник произнес с нажимом, а затем отодвинул Петрика в сторону и зашагал прочь. Наперерез ему, выскочив из переулка с громким лаем, бросилась такса Шпунька.
– Пошла прочь, блохастая псина! – Лео Хвастовский с силой пнул ее, да так, что собака отлетела в сторону и жалобно заскулила.
Друзья смотрели охотнику вслед, пока он не вошел в гостиницу «Тихая гавань» и дверь за ним не закрылась.
– Вот же мерзкий тип! – Петрик первым нарушил молчание и вдруг заметил, что Лёля сильно побледнела, и в ее больших цвета морской волны глазах стоят слезы. – Эй, ты чего?
– Ты слышал? – прошептала девочка. – Охотник хочет убить чудовище… Из ружья! – Она беспомощно посмотрела на друга.
– Да уж… – протянул Петрик, опустив голову. – Но мы ведь и сами хотели поймать его!
– Чтобы разобраться, что к чему! Посмотреть, какое оно из себя, – вдруг с ним можно договориться? А если нет – то прогнать, – терпеливо объяснила девочка. – У меня и в мыслях не было причинить ему вред. Я думала, что и у тебя тоже…
– Договориться? С чего ты взяла, что получится?
– Мне кажется, что наше чудовище вполне разумное, даже со своими привычками. Оно любит дышать туманом и купаться в лунной дорожке.
– Мало ли что оно любит? – вскинулся мальчик. – Оно со своим дурацким туманом напустило страху на всю бухту. На носу Рождество, а у нас ни писем, ни подарков, все сидят по домам и боятся. И рыбы нам не оставило, ни единой рыбешки. Совести у него нет, вот что!
– Ну и что, что оно бессовестное? Все равно с ним нельзя так поступать! Чудовище живое, не стрелять же в него! – горячо запротестовала Лёля.
– Я… – Петрик потупился. – Я вообще-то даже не думал, что мы будем делать, когда его поймаем. Решил – поймаем, и все.
Мальчик неожиданно вспомнил, как они с папой варили для мамы горячий суп – она подхватила простуду и не могла подняться с постели. Петрик чистил картошку и для шкурок постелил на стол старую газету. На первой странице была фотография: самодовольный усатый охотник стоит, водрузив обутую в сапог ногу на что-то огромное и бесформенное. У этого чего-то были бивни, рога, длинные уши и совершенно остекленевший взгляд. От этой картинки мальчику еще тогда сделалось жутко, и сейчас у него в горле встал комок, а глаза предательски защипало.
