- Разыщи Перисада. Он тоже кинется в столицу.
* * *
Аргос пребывал в Горгипе в постоянных спорах с Атоссой. Та тоже говорила, что не подвластна Перисаду.
- Чего ты прыгаешь ради царя Боспора? Он гол, как сокол, что с него получишь. Я ведь знаю - это ты ободрал Кумир Девы и привез золото сюда.
- Ну и что? Ну и привез.
- Теперь отвези его обратно. И получишь вот такой мешок монет.- Атосса показала длинный, вроде чулка, кожаный мешок.
- Я не могу, пойми ты, старая,- упорствовал Аргос.- Этот кумир под рукой моей внучки, а она не едет в Фермоскиру.
- Твоя внучка отказалась от богини Ипполиты, ей не нужен этот кумир.
- Еще как нужен,- твердил старый моряк.- Мы из этого золота отчеканим либо Артемиду, либо Тиргатао.
- А я подниму храмовых копейщиц и тебя посажу на кол.
- Завтра приведет сюда воительниц Лота и тебя отдадим керкетам на потеху, ты, надеюсь, не забыла, что Лота моя дочь, а богиня Тиргатао - внучка.
- Козлобородый пан... Тоже мне, святое семейство!
На этом споры кончились.
Лота и Беата одинаково не любили Атоссу и как только появились в Горгипе, предложили старой жрице вытряхиваться из дворца Годейры, заявив, что сама царица скоро приедет в город. Это же подтвердил и приехавший чуть раньше Борак.
Атосса поняла, что тут она больше властвовать не сможет и стала спешно готовиться к походу на Фермодонт. Но туда нельзя было являться без Кумира Девы. И она решила уговорить Борака. Тут хитроумный Борак придумал план. Он пришел к Аргосу и сказал:
- Атосса просила меня выкрасть из храма какое-то золото и увезти его морем в Фермоскиру.
- И меня просила. Но я отказался. И ты откажись. Ты слышал про Кумир Девы? Так вот это он.
- Старая баба жадна, как Медуза Горгона. Она уговорит других, и золото украдут.
- Что ты предлагаешь?
- Твое судно стоит без дела. Давай погрузим тайно на него Кумир и...
- И разделим золото, ты хочешь сказать?
- Нет. Если это богиня, то ее надо отвезти в Гермонассу, к Тиргатао. Она сейчас, я полагаю, там.
- У Атоссы полно храмовых амазонок. Они поднимут такой шум...
- Скажем, что кумир везем на Фермодонт, куда и надо.
- Она поверит? При такой куче золота я бы не поверил и самому себе.
- Я бы тоже. Но мы предложим ей посадить на весла вместо твоих моряков храмовых амазонок, да еще и охрану. С такой силой она решится. Иного выхода ей не будет. А ночью они не поймут, куда идут - в Фермоскиру или в Фанагорию.
- Надо подумать. Завтра я скажу тебе.
С тяжелым сердцем шел на это дело старый Аргос. Уж очень ему хотелось сделать внучке приятное. Самому ему золото было не нужно, да и Мелете тоже. Но водрузить в храме Синдики золотой Кумир Артемиды - это деду было приятно. И он постучался в ворота храма. Ему открыла Атосса. Борак уже крутился около кумира, но за дело приниматься не решался. Аргос одел фартук, поплевал на ладони и взял клещи. Потом в пригороде разыскали старый сундук, в котором привезли пластины из Фермоскиры, снова погрузили золото туда, и Атосса с двумя храмовыми унесла его на берег. Осенние ночи длинны и темны - в трюмы унесены запасы на дорогу: сушеное мясо и рыба, пресная вода.
Наконец пришло время отчаливать. Храмовые сели за весла, Атосса и Борак спустились в кубрик, Аргос пошел к кормилу. Он сел на скамейку, положил руки на рычаг кормила и вздрогнул. Он почувствовал что-то неладное.
- Борак!
- Не кричи, Аргос. Ты разбудишь весь город,- Борак стоял за спиной кормчего.
- Это не мой «Арго»!
- Какая разница! - крикнул Борак и накинул на шею Аргоса удавку.
Кормчий упал. Подскочили четверо храмовых и связали моряка. Когда он пришел в себя, Борак уж двигал кормило.
- Ты же не знаешь куда плыть, обрубок ослиного хвоста.
- А нам недалеко,- спокойно сказал Борак.
Трещали веревки, могучий Аргос пытался освободиться, кричал, ругался, но ничего сделать не мог. Скоро исчезли огни города, и Борак бросил руль. Вышла из кубрика Атосса. Она тоже не понимала происходящего:
- Почему ты сделал это? Ты и в самом деле не знаешь, куда плыть.
- Приехали. По-моему, наша посудина тонет. Надо проверить днище.
Борак сбросил куртку и спрыгнул в ледяную воду. Нырнув, нащупал выпиленную доску, оторвал смолу и ударил ногами в склейку. Доска выскочила, всплыла на поверхность. В трюм с шумом хлынула вода.
