– Честно говоря, господин Главный комиссар, я не знаю. Просто интуиция…
– Да что вы носитесь с вашей интуицией! Вы – романтик, Лавердин, а для меня существует только убийство, связанное с ним самоубийство, и, наконец, мошенничество. Прежде, чем закрыть следствие, я бы посоветовал вам узнать, в состоянии ли мадмуазель Ардекур вернуть деньги мадам Триганс, чтобы избежать жалоб в суд за мошенничество. Между нами, я в это не верю, ведь если у них были средства, Ардекур не совершил бы этого преступления.
* * *
Вечером, придя в дом Ардекуров, я был встречен удивленным взглядом Пьера Вальера и ироничным вопросом Мишель:
– Итак, что вы хотите объявить мне в этот раз, господин комиссар?
– Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, мадмуазель.
– Вы забываете, господин комиссар, что Пьер – мой жених, и я не собираюсь ничего от него скрывать!
– Как хотите,– и не ожидая приглашения, я устроился в кресле.
– Мадмуазель, вы обратили внимание на то, что во время нашей последней встречи мой помощник передал мне бумаги?
– Да, и что же?
– Эти бумаги находились в папке среди документов вашего отца и они доказывают, что месье Ардекур был игроком.
– Игроком? И во что же он играл?
– Ваш отец, мадмуазель, кажется, пристрастился к скачкам, судя по большим суммам, на которые он играл.
– Это неслыханно!
– Увы, нет, мадмуазель! Могу вам также сообщить, что с начала года месье Ардекур проиграл двадцать миллионов старых франков.
– Двадцать миллионов! Но это…
– Да, мадмуазель, это именно та сумма, которую ему передала мадам Триганс! Похоже, эти деньги помогли вашему отцу еще увеличить огромные долги.
– Вы отдаете себе отчет, господин комиссар? Все, что вы говорите,– ужасно!
– Правда не всегда красива, мадмуазель.
– Почему вы так стараетесь надругаться над его памятью?
– Не я, мадмуазель, закон. Мне поручено узнать, в состоянии ли вы возместить мадам Триганс двадцать миллионов, чтобы избежать жалобы в суд за мошенничество?
Она простонала:
– Я не знаю! Неужели вы думаете, что когда одновременно теряют отца и мать, то первая мысль бывает о деньгах? За кого вы меня принимаете, господин комиссар?
Наконец я услышал и голос месье Вальера:
– Я не совсем понимаю то, о чем вы рассказываете, господин комиссар, но уверен, что вы превышаете свои права! Если же это так,– предупреждаю вас, что…
– Прошу вас, месье Вальер! Вопрос, который мы обсуждаем с мадмуазель настолько серьезен, что я не могу допустить, чтобы вы совали в него свой нос!
Мишель вскочила:
– Я запрещаю вам говорить с моим женихом в таком тоне!
Пьер, обрадованный поддержкой, добавил:
– Она права! Что вы, в конце концов, из себя представляете?
– Полицейского, которому все это надоело!
Мадмуазель Ардекур поняла, что ссора зашла слишком далеко.
– Прошу тебя, Пьер… Господин комиссар, я не могу сразу ответить на ваш вопрос о деньгах. Во всяком случае, могу вас заверить, что продам все, что у меня останется, чтобы возместить долг моего отца мадам Триганс. Даю вам честное слово!
Прежде, чем я успел ответить, Вальер добавил:
– Можешь рассчитывать на меня и моих родителей, Мишель. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь тебе выйти из этого затруднения.
С этими словами Пьер Вальер попрощался с невестой, заявив, что хочет предупредить родителей о случившемся.
Когда я остался с мадмуазель Ардекур наедине, она не смогла удержаться от замечания:
– Хорошо, что у меня есть Пьер… Без него мне пришлось бы защищаться в одиночестве. Мне кажется, господин комиссар, что все против меня.
– Не все, мадмуазель.
– Кто же еще хочет мне помочь?
– Я.
– Вы?
– Я сразу же поверил вам, мадмуазель.
– Но почему?
– Есть две причины: первая основывается на тех сведениях, которые я собрал о ваших родителях. Если месье Ардекур является, вернее, был таким, каким знали его соседи и друзья,– совершенно невозможно, чтобы он одновременно стал и жуликом, и убийцей. Что касается второй причины…
– Второй причины?
– Она личная.
– Могу я ее узнать?…
– Хорошо, предположим… что вы произвела на меня сильное впечатление, и я готов попытаться сделать невозможное, чтобы доказать, что вы правы, и я вместе с вами.
