Прижавшись лбом к ее лбу. Уилл почувствовал ее дыхание на своей коже, затем обхватил ее руками и поднял. Ему пришлось приложить усилия, но он, несмотря на тесноту и неудобства, смог переместиться на пассажирское сиденье и посадить ее к себе на колени.
– Я даже не догадывалась, что ты такой сильный, – мягко заметила Эмберли.
– Я вовсе не сильный.
– Еще какой сильный. Я далеко не пушинка.
– Ты само совершенство, – ответил он.
Эмберли приложила пальцы к его губам:
– Не говори так. Я знаю, что я не совершенна и что на самом деле ты тоже не считаешь меня такой. Не надо лгать. Мы оба хотели этого с того момента нашей верховой прогулки, когда ты слез с лошади. Честность – это то, с чего у нас с тобой все началось.
Эта бойкая прямолинейная южанка заставляла его хотеть вещей, к которым он, возможно, еще не был готов. Но он не собирался останавливаться, потому что безумно ее желал. Чего он сейчас не хотел, так это разговаривать. По правде говоря, думать ему тоже совсем не хотелось.
Просунув руку между дверцей и сиденьем, он нажал на рычажок, и спинка кресла откинулась назад. Эмберли перевернулась у него на коленях и оседлала его. Тогда он медленно задрал подол ее платья и принялся поглаживать ее упругие бедра. Подавшись вперед, она взяла в ладони его лицо и накрыла его губы своими.
Боль в паху усилилась, и он, расстегнув брюки и приспустив их вместе с трусами, облегченно вздохнул, после чего просунул руку ей под трусики и сжал ее ягодицу. В ответ на это Эмберли потерлась грудью о его грудь. Застонав, Уилл оторвался от ее губ.
– Приподнимись, – сказал он ей.
– Что?
– Я хочу снять с тебя трусики.
Кивнув, Эмберли сделала, как он велел, и он стянул с нее трусики и бросил их на пассажирское сиденье. После этого он переключил внимание на ее декольте. Уткнувшись в него лицом, он принялся покрывать поцелуями ее нежную кожу. Она ерзала у него на коленях, дрожа от нетерпения, и он не знал, хватит ли у него самообладания для того, чтобы продолжать прелюдию. Было бы неправильно прямо сейчас подмять ее под себя и овладеть ею.
С этой мыслью Уилл нашел замочек молнии у нее сзади на платье и потянул за него. Затем он опустил корсаж, и его взору предстала ее высокая полная грудь в кружевном бюстгальтере, который закрывал лишь нижнюю ее часть. Спустив бретельку и одну чашечку, он наклонился и накрыл губами розовый сосок. Одновременно с этим он провел пальцем вниз по ее позвоночнику, схватил ее за ягодицы и приподнял чуть выше. Она потерлась низом живота о его пах, и напряжение внутри его восставшей плоти достигло предела.
Он прикусил ее сосок, и она, положив руки ему на плечи, снова потерлась о него. Тогда он просунул руку между ее бедер и раздвинул нежную складку. Простонав его имя, Эмберли вцепилась пальцами в его волосы, наклонила назад его голову и, продолжая двигать бедрами, накрыла его губы своими. Когда ее язык проник ему в рот и столкнулся с его языком, он принялся медленно вводить палец внутрь ее, а свободную руку запустил в ее густые шелковистые волосы.
Из ее горла вырвался хриплый стон, от которого кровь закипела в его жилах, и он почувствовал, как ее мышцы смыкаются вокруг его пальца. Тогда он добавил еще один палец, и она, схватившись за его плечи, закачалась на нем, словно он был одним из жеребцов, с которыми она так мастерски управлялась. Большим пальцем он поглаживал влажные лепестки у входа в ее лоно.
Наконец она запрокинула голову, громко прокричала его имя, задрожала и рухнула ему на грудь.
Ему казалось, что он вот-вот взорвется от желания, которое поработило все его существо. Он хотел овладеть ею, но что-то не позволяло ему удовлетворить свое либидо. Одно дело было доставлять удовольствие Эмберли, совсем другое – получать его самому. К этому он пока не был готов.
Она заерзала на нем, и он вытащил из нее пальцы. Он испытывал соблазн поднести их к губам и облизать, чтобы узнать ее вкус, но он не сделал этого. Она продолжала двигаться, и в какой-то момент головка его набухшей плоти оказалась у входа в ее заветное местечко.
Прежде чем он успел сообразить, что делает, Уилл напряг ягодицы и вошел в нее.
