Ее лицо немного кривится, словно я только что принес ей плохие новости.
- Ладно.
Что-то здесь не так, но не уверен, что понимаю, что именно. Однако я чертовски уверен, что нужно двигаться дальше. На секунду у меня появилась надежда на то, что она расскажет все сама. Признается во лжи и скажет, где я могу найти Гаррета. Сознается, что виделась с ним все эти годы. Что действовала согласно плану.
Но думаю, она говорит правду. И это еще хуже для нее, чем если бы Синди лгала. Потому что, думаю, ее больше нет. Думаю, она так сломлена, что никто не сможет ей помочь. В армии мы называли таких – НПВ (не подлежит восстановлению). Сидни Ченнинг удивляет меня с самого начала и до конца. Но даже через миллион лет я бы не смог предвидеть ее финал.
- Сид, - говорю я, собираясь объяснить, что произойдет дальше.
- Почему ты зовешь меня так? - перебивает она. - Никто меня так не называет. Я ненавижу это.
Я вспоминаю. Это правда? Разве Гаррет не звал ее так? Не важно. Я машу рукой перед собой, пытаясь очистить мысли.
Снова прикладываю ладонь к ее щеке. Глажу по волосам. Они начинают высыхать, но когда мы закончим, ее волосы будут такими же не подлежащими восстановлению, как и сама она.
Не теряй хватку, Мэрк. С этой сукой будет покончено, как только ты заставишь ее говорить.
Верно.
Я опускаю руку к ее горлу и прижимаю ладонь к пульсирующей артерии. Она не связана - ни по рукам, ни по ногам - так что я ожидаю небольшого сопротивления. Но она неподвижна, что еще раз доказывает мне непредсказуемость ее дальнейшей реакции. Я сжимаю сильнее, просто чтобы проверить теорию. Опять же, никакой реакции, пока через несколько секунд она не начинает задыхаться.
Я убираю руку и прижимаюсь к ее телу своим. Моя грудь обнажена, так что мы оказываемся кожа к коже. Она теплая, как и я. Вместе мы нагреваемся еще больше. Я наклоняюсь к ее уху и целую. Она дрожит, но держит руки на цепи, как я ей велел.
- Он говорил тебе, что ты красивая? - Не знаю, зачем это спрашиваю, но хочу узнать ответ.
- Нет, - произносит она. - Он говорил мне, что я разменная монета.
- Ченнинг это сказал? - Если честно, я просто не могу понять этого. То есть, да, девушка была незаконнорожденной, а это важно в его мире. Но... разменная монета? Он нанял меня спасти ее зад. Так что, возможно, он подставил всех нас? Я не знаю. Я никогда не воспринимал его, как врага Сидни. Конечно, она причиняла ему неудобство, но зачем тогда вытягивать ее на свет божий в 16 лет, а затем...
- Гаррет, - разъясняет она.
- О. - Иисус ебаный Христос, Мэрк. Вернись к главному!
Я скольжу пальцами по бокам ее тела, ощущая ребра. Они выпирают, когда она так держит руки над головой. И, быть может, ей щекотно, потому что девушка вздрагивает. Я немного отстраняюсь и сжимаю рукой ее грудь. От этого я почему-то чувствую себя грязным. Все это заставляет меня почувствовать себя грязным. Я устал играть с ней в игры. Но мне нужно знать.
Она испускает тихий стон и это все, что мне нужно, чтобы продолжить.
- Ты знаешь, каково это жестко трахаться, Сид?
- Я девственница.
Я смеюсь. Буквально хохочу. Это пугает ее, и она опускает руки, прикрывая себя. Меня это тоже пугает, поэтому что вместо того, чтобы поправить ее, я делаю шаг назад.
- Пожалуйста, я девственница.
- Ты не говоришь это серьезно. - Мой тон изменился. Сейчас он резок. Слыша его, она вытягивается и снова хватается за цепь, пытаясь тем самым меня успокоить. - Почему ты лжешь? Я уже трахнул тебя в задницу. Я видел, как он трахает тебя дюжину раз.
Она не возражает. Ни на что из этого. Ни на тот факт, что я ее трахнул, ни на то, что я наблюдал, как ее трахает Гаррет.
- Эта чушь могла бы сработать на Бретте... - я смолкаю и смотрю на нее. - Поэтому ты никогда не позволяла Бретту себя трахнуть?
Она поднимает голову и смотрит на меня, но только на мгновение. Чтобы кивнуть.
Она говорит правду. Ну, нет, она может обмануть разве что свой зад. Но я верю, что она считает это правдой.
Я снова делаю шаг вперед и касаюсь рукой ее киски. Когда щелкаю по клитору кончиком большого пальца, она стонет. Я погружаю в нее один палец, и она толкается бедрами мне навстречу.
